Читать книгу - "Бабий Яр. Реалии - Павел Маркович Полян"

И только грубое вмешательство ХАМАСа 7 октября, привнесшего в арийскую историю Холокоста старинные погромные практики от петлюровцев и младотурков, сорвало эти высокие и смелые планы. Провокационность и истерическая тональность тут настолько очевидны, что Тапановой, если бы ее об этом спросили Щаранский с Зеленским, нелегко было бы им объяснить, что, ставя вопрос именно так и не иначе, она и ее коллеги, конечно же, имели в виду дать на него исключительно положительный ответ!

Но диспут так диспут, и кто-то, наверное, возражал бы, и уже в самом факте такого возражения — в этом пробиве дна и радикальной подвижке Рубикона — и заключался бы весь цимес затеи.

Так чего же тогда УИНП институт — памяти или беспамятства? Или — всего точнее — ресентимента?!

Да, открытый микрофон был отменен, но и то не сразу — только 9 октября, после остро-негативной реакции с разных сторон и со словами: «Наши сердца с Израилем!», которым уже не веришь.

А как бы понравился вам такой диспут: «Нужна ли Буча после Негева и Кфар-Азы?»

ДРЕБЕЗЖАЩАЯ СТРАНА, или ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ ЧЕРНОБЫЛЬ Вместо послесловия

Над Бабьим Яром памятника нет!..

Евгений Евтушенко

Ну что же, если нам не выковать другого,

давайте с веком вековать...

Осип Мандельштам

Кончилась, знать, любовь, коли была промежду...

Иосиф Бродский

Жил старик со своею старухой

У самого синего моря...

Александр Пушкин

Речь идет о вине Мандельштама перед Россией за то, что он живет в одно время со Сталиным? Большая вина?..

Борис Гребенщиков

Нарратив Русского мира

24 февраля отныне дата тектоническая и нарицательная — сродни 7 ноября, 22 июня или 11 сентября. Система несущих табу, на которых, поскрипывая и покачиваясь, худо-бедно держался мир после Потсдама и 1968 года, сорвалась с резьбы и полетела в тартарары. Предложения вернуться на стрелку в Ялту или хотя бы на тёрку в Тегеран остались — в силу своей неуместности в XXI веке — безответными, после чего началась широкая экспансия Русского мира, сменившаяся его дегустацией, вприкуску с двумя латинскими буквами на касках и ватниках. Из-за окрестинских буртов, увернувшись от тапка, все притоптывал картофельный батька да приговаривал: «Ах, красавцы!.. Ну что — перевернем страницу, а? Перевернем?..», а эхо откликалось цитатами из «Четвертой прозы»: «Вдарь, Васенька, вдарь!..» и еще откуда-то: «Распни его, распни!..»

Так вот они были про что — все эти панславянские майнкампфы и ретрогеографические экзерсисы!

Вот уж эксперимент так эксперимент: тут и масштаб, и иммерсивность, и психоделика, и баллистика (от слова «летально»). Какой там Стэнфорд или Милгрэм с их научной интеллигентщиной — никаких понарошку! Даешь заколотую de visu свинью и расплющенную кувалдой голову, даешь трофейный холодильник, даешь прилюдный минет под наброшенным одеялом и с приставленным к ее виску дулом, даешь трех клонированных извергов-богатырей — садиста Тесака, чекиста Ажиппо и холостителя Арошанова, даешь дегенерацию и денацификацию в одном стакане!

И в таком вот расчехленном виде «Русский мир» бумерангом вернулся в саму Россию, согнав с насиженных мест сотни тысяч мобилизованных. И еще трижды столько же бежавших от мобилизации куда глаза глядят и куда россиян еще пускают (точнее, откуда не выгоняют).

Бумеранг по прилете обернулся гантелей, вернее, ее грифом, вставленным садистом-омоновцем в анус Артема Камардина — поэта, эстетически неугодного гегемону-ОМОНу[1362]. И тогда уже не за горами такие читательские приемы, как оскопление или окувалдивание опальных пацифистов под ангельское пенье «Любэ»...

Геополитический Чернобыль сразу же заслонил собой все трудности и конфликты мирной жизни. Но ответ чужой красавицы на вопрос, готова ли она расслабиться и, не правда ли, ей тоже нравится такое проникновение, оказался, вопреки ожиданиям, отрицательным. По жилам одних хлынули валы ненависти, оставленной без плотин и шлюзов, а по жилам других побежал переменный шок личной совести и корпоративного стыда, а у многих еще и вины, хоть и чужой.

Обнаружилось, что между разными войнами пульсирует какая-то общая плазма, какая-то мыслящая плацента, объединяющая их в одно, а именно память. Услышишь топонимы — Барвенково, Изюм, Бородянка, Ирпень, Дробицкий Яр — и невольно вздрагиваешь, утыкаясь в коннотации совсем другой войны!

Уже 25 февраля сгорело после шального попадания здание историко-краеведческого музея в Иванкове, что под Киевом, где хранились картины великой Марии Примаченко (она из этих мест), но сами картины спасли.

А 1 марта в пространство самого Бабьего Яра прилетели три уже не вполне шальные крылатые ракеты, целившие, видимо, в телевышку. О том, что между вышкой и «Менорой» лишь пара сотен метров, ракетчики, похоже, и не подозревали. Может быть, они и о Бабьем Яре не слышали, но вот корректировщики огня точно знали, куда вызывают смерть!.. СМИ сообщали, что ракеты убили осколками пятерых случайных прохожих[1363] и повредили здания спорткомплекса «Авангард»: в обоих планировалось разместить музейные пространства будущего мемориала[1364].

Главные еврейские эмоции в тот же день выразил киевский раввин и член Наблюдательного совета МЦХ Яков Блайх:

...Сегодня мы столкнулись с чем-то, что вне воображения кого-либо. Эти люди разбомбили Бабий Яр — кладбище, в котором покоятся люди, убитые нацистами... Такое нельзя допускать. Никто за 80 лет не позволял себе бомбардировать. Никто за 80 лет не позволял себе бомбить мемориалы Холокоста, кладбища сотен тысяч евреев, убитых нацистами, а сейчас они приходят и бомбят такое место, как это. Кажется, нет ничего хуже убийства людей. Но сколько раз вы собираетесь убивать одних и тех же людей?..

Нельзя молчать. Я кричу, умоляю, любой, кто имеет власть, — выйдите. «Никогда снова». Это был лозунг. Покажите, что он значит... Остановите это сейчас! Не ждите трибунала, сейчас время для действий[1365].

Владимир Зеленский написал тогда в твиттере: «Обращаюсь к миру: какой смысл повторять 80 лет “никогда больше”, если мир молчит, когда бомба падает на Бабий Яр? Не менее 5 человек погибли. История повторяется...»

А Натан Щаранский заявил: «Мы, в Мемориальном центре Холокоста “Бабий Яр”, построенном на крупнейшем в Европе массовом захоронении времен Холокоста, работаем над сохранением исторической памяти после десятилетий советского подавления исторической правды, чтобы зло прошлого никогда не повторилось. Мы не должны допустить, чтобы правда — в очередной раз — стала жертвой войны»[1366] [1367]. С резким протестующим письмом выступил и киевский коллектив МЦХ[1368].

...Но 24 марта, на месячный юбилей, артиллерия