Читать книгу - "Творения. Том I - Ефрем Сирин"

Различно бывают боримы пребывающие на послушании у духовного отца. Если враг заметит в ком плотский образ мыслей, то влагает в него плотские помыслы, говоря: «Выйди из обители и займись промыслом, и соберешь себе, что нужно». А на духовного брата нападает лукавый самым желанием праведности и, влагая в него подобные сим мысли, говорит: «В мире ты работал и ел, подобно бессловесным животным. И какая эта праведность – работать и есть? Ибо, вот, пища возбуждает в тебе брань блуда. Но если не будешь есть, не перенесешь трудов. Напротив того, пойди лучше, углубись во внутреннюю пустыню и спасешься: Господня земля, и исполнение ея (Пс. 23; 1). Впрочем, возьми с собой небольшой обломок железа, будешь там вырывать травы и есть, как делали и древние монахи, которые угодили Богу. Да и какая тебе потребность жить здесь, где бывают соблазны, пересуды и другие дела, о которых не должно говорить? Когда же выйдешь, не будет у тебя ничего подобного, выучишься другому искусству и будешь получать достаточную плату, чтобы и бедному дать от трудов своих». Такие помыслы влагает лукавый в ум брату. Тогда брат отвечает поучающему, говоря: «Вот, уйду от живущих здесь, но не знаю, где поселиться, чтобы, выйдя отсюда и не сыскав места, опять сюда не воротиться». Противник отвечает: «Выйди только отсюда, в месте недостатка не будет. Ибо оставлял ли кого Господь? а потому оставит ли и тебя? Но ты дай клятву не возвращаться сюда». Брат говорит: «Подождем до такого-то времени, теперь неудобно удалиться отсюда». Противник продолжает: «А как же перенесешь искушения, бывающие в сем месте?» – Брат, думая, что стремится к большему преуспеванию, соглашается на помыслы, и это всего хуже. Как на море корабль, если сделается на нем малая скважина и не будет вскорости приложено старания[262], от такой малости, при всей его громаде, затопляется волнами, то же бывает и с душой, допустившей до себя вражеские приражения[263], если не воспрянет к Сотворшему ее. Поэтому, возлюбленные, нужны трезвенность и великое смиренномудрие. Все лукавое приводится в бездействие приобретением совершенной любви к Богу.

И так брат, соглашающийся на помыслы и уже сильно тревожимый ими, приходит к игумену и говорит ему: «Сделай милость, авва, отпусти меня наконец, не могу больше жить в обители». Старец, услышав это, печалится, беспокоится о брате, видя, что он обольщен. И начинает старец увещевать его, говоря: «Не отпускаю тебя, брат. Да и к чему слушаешь ты бесов, которые хотят отлучить тебя от обители и от сладостной братской любви? Не знаешь разве, что овца, если не выйдет из ограды, не сделается добычей зверей? Но скажи мне, чадо, из братьев кто не оскорбил ли тебя? Скажи, и уврачую тебя о Господе. Но если и оскорбил тебя кто из братьев, перенеси, по слову сказавшего: Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов (Гал. 6, 2). Для чего обращаешь внимание на чужие падения? Себя самого соблюдай чистым. Если я и оскорбил тебя, то свидетель мне Сердцеведец Господь, что не по ненависти к тебе присматривал за тобой, но заботился о спасении души твоей». Брат выслушивает это, но увлекается помыслами. Подобно и другие монахи упрашивают его, говоря: «Не оставляй нас, брат». И если он, послушавшись, успокоится, то освобождается о Господе от многих искушений и скорбей. А если не послушается, говорит игумену: «Не поэтому иду, но намерен безмолвствовать наедине».

И не буду длить слова. Если брат не послушается, то разлучается с братством и, выйдя из монастыря, в котором жил, смотрит направо и налево. Если взыщет мира и, уклонясь от пустыни, пойдет в мир, то, ослепившись умом, говорит сам в себе: «Освободился я от мучительной монашеской жизни». И гибель свою почитает он мудростью. Ибо таковой походит на человека, который взял ведро почерпнуть воды, но, не наполнив ведра водой, опрокинул и разбил сосуд. Подобен сему и тот, кто отметает благодать Господню и возвращается опять к мирской жизни.

Если же переможет в брате благочестивый помысл, то простирается[264] он до внутренней пустыни, и случается ему проходить мимо каких-нибудь старцев. Старцы, украшаясь добродетелью страннолюбия, принимают брата с радостью. Потом спрашивают: «Откуда ты, брат?» – Он отвечает: «Из такой-то обители, братья; но в обители напало на меня уныние, и я вышел из нее, а теперь ищу, где бы поселиться мне и оплакивать грехи свои». Тогда старцы начинают советовать брату, говоря: «Пойди лучше в обитель свою, чадо, и успокойся там. Ибо вот, видишь, в какой нужде живем мы в этих местах. От отцов же слышали мы, что обители хороши, особливо для юных». И если брат, послушавшись, возвратится в место свое и успокоится, то избежит многих скорбей и бед.

Если же не послушается брат старцев, идет далее во внутреннюю пустыню, то постигает и начинает томить его голод. Тогда брат начинает раскаиваться, к тому же и бесы приводят его в необычайное смятение страхом и говорят: «Хорошо было жить тебе с братьями своими, кто смутил тебя и вывел в эту пустыню? И какая в этом праведность, если в пустыне умрешь злой смертью?» Тогда бесы приводят его в великую робость, показывают ему мысленно страхования и мучения. И брат, раскаиваясь, начинает уже говорить сам в себе: «Хорошо мне было жить с братьями моими. Кто же ввел меня в заблуждение? Какой демон обольстил меня идти в эту страшную пустыню, где обитает множество лютых зверей? Что делать мне, несчастному, если попадусь в руки варварам? Не попасться бы еще к разбойникам, не встретиться бы с злым зверем! Да и бесов множество в этих местах, потому что место, говорят, пустынное. Как же возможно будет жить мне одиноко в пустыне, где безвыходно пребывают нечистые духи, особливо же жить одному после того, как привык я видеть около себя многих братьев?» – И действительно, живущий одиноко в пустыне, если не будет трезвиться, скоро теряет и ум, как