Читать книгу - "Ловцы снов - Анна Аникина"

оторваться от переписки со своей Тори.

— Алекс, как думаешь, этот вратарь даст мне автограф? — Алиса, подпрыгивала от радости, — Смотрите! Вот повтор! Красота! Чудо какое!

Этот гол повторили на большом экране. Алиса буквально заставила Игоря и Алекса посмотреть и выразить свой восторг. Да, они не выиграли. Но и не проиграли. Вдесятером!

— Смотрите! Видите? Как он забил! — дёргала за рукав то одного, то другого.

Гол действительно стоил этого.

Барон фон Ратт о чём-то беседовал с президентом клуба. Алису же переполняла радость. Она обнимала родителей, брата и Игорька. И возможно, не будь у неё приличного воспитания, обняла бы от счастья всех, кто сидел в ложе. Особенно женщину со светлыми волосами, которая почему-то вытирала слезы и что-то говорила в телефон. Алиса, правда, не сразу поняла, что та говорит по-русски. Но женщину уже обнимали за плечи муж и, очевидно, взрослая дочь.

Игорь с Алексом тоже среагировали на русскую речь. Что-то тихо обсудили между собой.

Алиса отвлеклась на деда. У него было радостно-загадочное лицо. Как в Рождество. Он явно что-то задумал.

Минуту спустя в ложе в руках президента клуба материализовался мяч. Настоящий! Игровой мяч! Как Колобок, который только из печки. Вот только что летал по полю. И, может быть, тот самый, что побывал в воротах "Боруссии". Ведь их на матче должно быть не менее восьми.

— Алиса, Ваш дедушка успел рассказать мне про ваш небольшой ритуал. Этот мяч по праву Ваш.

Алиса хлопала глазами и открывала рот. Приличествующие моменту слова никак не могли прийти на ум. В голове был один сплошной восторг.

А на экране снова показывали повтор гола Тухольского.

Пока Алиса наслаждалась подарком, Игорь с Алексом подошли к той самой женщине со светлыми волосами и её мужу.

— Простите, Вы же родители полсотни первого? И говорите по-русски? — первым начал Игорь.

— Да, Михал — наш сын. А ты, парень, военный? — мгновенно среагировал Роберт Тухольский.

— Так точно. Моряки. Санкт-Петербург. Нахимовское училище. Вы нас извините, что беспокоим.

— Моя сестра очень болела за "Баварию" сегодня, — подхватил Алекс и кивнул на Алису, — Можем мы попросить взять автограф у вашего сына. Алиса будет рада. Можно?

— Мы сейчас пойдём под трибуны. Пойдемте с нами?

— Конечно. Спасибо! Ой, а на мяче можно? Алиса, подойди, пожалуйста! — Алекс махал рукой сестре.

— Зачем? Что случилось? — Алиса прижала к себе мяч.

— Это сюрприз. Тебе понравится.

Вместе с братом и родителями нового вратаря "Баварии", а это они были в ложе, Алиса спустилась под трибуну. Михал Тухольский оказался очень высоким и совсем молодым. Взял перманентный маркер. Быстро сделал надпись на мяче.

Алиса сначала глазам не поверила. Большими буквами по-русски там было написано: "Алисе на счастье. Михал Тухольский 51".

Глава 30

Михал чётко видел траекторию мяча. Подобрал ноги и ударил по нему так, будто выносит мяч с руки, на уровне бедра, положив корпус параллельно земле, чтобы мяч не ушёл вверх.

Упал, подставив ладони. Успел подумать, что не зря у него в детстве было аж три одинаковых тренировочных костюма. Чтобы падать в грязь можно было сколько угодно. И при этом на следующей тренировке снова быть в чистом.

То, что мяч таки в воротах "Боруссии", понял по восторженному рёву стадиона. Сверху на него с радостным воплем кто-то упал. А потом ещё кто-то. Радостная куча-мала из игроков "Баварии".

— Красава!

— Ты их сделал!

— Дас ист фантастишь!

В голове у Тухольского была мысль, что матч-то еще не закончился. И вспомнился отец в самолёте Варшава-Москва удивлявшийся, что русские пассажиры аплодируют пилотам, когда те за бронированной дверью кабины совершенно не слышат, что происходит в салоне.

— А даже если бы слышали, то касание шасси полосы — это вообще ещё не конец. Там ещё рулить и рулить, — сказал тогда отец.

Вот и Тухольский думал про то, что время матча ещё не закончилось. А у него в голове уже куча странных мыслей и воспоминаний.

Добежал до ворот, с трудом двигая ноги. Вот что значит, плохо размятые мышцы. В центральном круге так и стоял Левандовский.

— Правильно стоишь[7], — бросил ему Михал по-польски. Тот отвёл глаза.

"Боруссии" судьи дали начать с центра. Всё. Финальный свисток. Ничья. Но какая!

Первым делом Тухольский нашёл взглядом ВИП-трибуну и родителей. Неужели мама плачет? Или ему сквозь свет огромных прожекторов плохо видно? Замахал руками. Все болельщики "Баварии" ответили ему радостным гулом и огромной "волной" по половине стадиона.

Тухольский забрал из угла ворот кепку. Погладил ладонью. И правда, кепка приносила ему удачу. Надел. Вот так лучше. Шумно выдохнул.

Никогда он не думал, что так можно будет радоваться ничьей. С души будто огромный камень свалился. Он вышел на поле. Поймал пенальти. Рискнул и забил. А в памяти снова было воспоминание — их давний разговор с Адамом про то, что вратари тоже забивают.

Под трибуны он уходил уже лучшим игроком матча. Под аплодисменты и вспышки множества фотоаппаратов. В нос совали микрофоны. Что-то кричали. Но Тухольский знал, кто его ждёт там, чуть в глубине под трибуной.

И тут же попал в мамины объятия.

— Сыночек! Мы так гордимся!

— Михась, там папе телефон оборвали. Вся Москва звонила. Вся Варшава на ушах. И даже Париж, — тараторила Марийка.

Отец руку протянул. Михал крепко пожал. Им и слова были особо не нужны. Хватало одного взгляда глаза в глаза.

— Сын, автограф дай Алисе, пожалуйста. Можно по-русски, — отец за худенькие плечи выдвинул к нему девочку с удивительными пушистыми совсем светлыми волосами. Настоящий одуванчик. У девочки были синие глаза, веснушки и абсолютно счастливое лицо. В руках она сжимала игровой мяч.

Михал с трудом соображал. Что написать? Обычно он ограничивался первыми буквами имени и фамилии.

"Алисе на счастье. Михал Тухольский", — легко написалось как-то само. Снизу добавил номер — 51.

— Спасибо! — выдала девочка по-русски точно без акцента. И спряталась за спины двух взрослых парней.

Роберт отсалютовал им двумя пальцами. Те наклонили головы и, кажется, щелкнули каблуками.

Глава 31

Алиса вернулась к родителям и деду. Казалось, что это она бегала по полю все девяносто четыре минуты матча, а не двадцать два взрослых дядьки.

— Устала? Поехали домой, — мама мягко накинула ей на плечи спортивную кофту в цветах любимой команды.

От выхода с VIP-трибуны Мюнхенской Альянс-арены — домашнего стадиона "Баварии" плавно отъехал чёрный БМВ — истинно баварский автомобиль.

Вокруг все было залито огнями. Толпы болельщиков реками стекали с трибун