Читать книгу - "Столетняя война. Том II. Испытание огнем - Джонатан Сампшен"

править королевством или сыграть собственную роль в формировании судьбы Франции, накопить богатства, превосходящие все, что могло дать его небольшое герцогство в низовьях Луары. По этой причине он вызывал всеобщее подозрение и недоверие, даже в своей собственной семье. "Его блестящие качества, которые могли бы принести ему бессмертную славу, были запятнаны его беспредельной жадностью", — так было написано после его смерти в некрологе. Даже обычно склонная к подхалимажу Кристина Пизанская так считала. "Он всегда жаждал владений и денег", — писала она. В политическом сообществе Франции Людовик Анжуйский был одним из самых настойчивых и изобретательных врагов мирного договора 1360 года с Англией. Он с крайним негодованием переносил свое пребывание в Англии в качестве заложника. А Эдуард III никогда не позволял ему забыть обстоятельства его побега. "Позор для его чести и репутации всей его семьи", — так отозвался о нем английский король, обращаясь к пэрам Франции. Возможно, по этой причине в его отношениях с англичанами всегда присутствовал элемент личной ненависти, который в значительной степени отсутствовал у его более расчетливого брата. Тем не менее, Карл V позволил Людовику втянуться в испанскую авантюру. Одной из главных причин отправки герцога Анжуйского в Лангедок было стремление короля к уничтожению герцогства Аквитания, хотя бы в перспективе. По словам Карла V, Людовик принесет больше пользы королевству, занимаясь этим, чем упорно выпрашивая у короля милости. В Лангедоке Людовик мог пользоваться атрибутами королевской власти и некоторыми ее полномочиями, оставаясь при этом слишком далеко от Парижа, чтобы его нарушения мирного договора могли повлечь за собой последствия для короля[869].

Зимой 1364–65 годов Франсиско де Перельос провел ряд неофициальных встреч с Людовиком Анжуйским на юге Франции. На некоторых из них присутствовал личный секретарь Карла V Готье де Баньо. Этот человек, несомненно, был осведомлен о стремлении Карла V изгнать англичан из юго-западной Франции. Вряд ли можно представить себе, что это не обсуждалось. Известно лишь то, что когда Перельос вернулся во Францию в феврале 1365 года для дальнейших переговоров в Тулузе, его инструкции, в составлении которых он наверняка принимал большое участие, предусматривали союз Франции и Арагона против Кастилии. Приманка заключалась в том, что после победы над Педро I Кастильским эти две державы вместе выступят против Наварры и английского герцогства Аквитания. Маловероятно, что эта идея возникла в голове короля Арагона без посторонней помощи. Она имеет все признаки устремлений Людовика Анжуйского, которому льстил и поощрял сам Перельос. Но в этот раз ничего не вышло, вероятно, потому, что осторожный Карл V счел это преждевременным. Договор, который был заключен между Перельосом и герцогом Анжуйским 9 марта 1365 года, был направлен только против Наварры. Поэтому он почти сразу стал ненужным, когда Карл V через несколько недель примирился с королем Наварры[870].

Перельос быстро нашел другое оправдание для французской интервенции в Испании. Весной 1365 года он находился в Авиньоне и обсуждал новый план по набору рутьеров в большую армию, которая должна была быть отправлена в Испанию, якобы для крестового похода против мавританского королевства Гранада на юге полуострова. Возможно, некоторые из организаторов этого проекта действительно намеревались сразиться с маврами, когда они достигнут своей главной цели[871]. Но никто не обманывался относительно того, какова была их главная цель: завоевание христианского королевства Кастилия от имени короля Арагона и кастильского претендента трон Энрике Трастамарского. Притворство, вероятно, было необходимо, чтобы церковь участвовала в расходах, а также для того, чтобы найти рекрутов среди подданных Эдуарда III и принца Уэльского, которые хотя бы номинально были союзниками Кастилии. Папа показал полною заинтересованность в этом деле. Его агенты были направлены в Бордо, чтобы договориться с принцем Уэльским и видными гасконскими дворянами. Герцоги Анжуйский,  Беррийский, Бурбонский и несколько послов короля Франции были в мае в Авиньоне на приеме Папой императора. Все они были охвачены энтузиазмом. Для оплаты экспедиции было необходимо собрать 300.000 золотых флоринов, по одной трети которых должны были предоставить король Арагона, король Франции и Папа[872].

Масштаб финансирования был главной причиной того, что испанский проект продвинулся намного дальше, чем более ранние планы подобного рода. В июле 1365 года Урбан V наложил две последовательные десятины на церковные доходы по всему французскому королевству, необъявленная цель которых заключалась в выплате субсидий, которые потребуются на оплату компаниям, отправляющимся в Испанию. В середине июля 1365 года супруга короля Педро IV, председательствовавшая на экстренном заседании Кортесов Каталонии в Барселоне, затронула вопрос о выделении 100.000 флоринов. Два месяца спустя, в сентябре, когда среди каталонцев нарастало недовольство, она сообщила им, что решение уже принято. Компании все равно явятся и если им не заплатят, они просто уничтожат Каталонию и, вполне возможно, переметнутся на сторону кастильцев[873].

Что касается французского правительства, то его целью было еще удалить и компании, действующие между Парижем и границей с Бретанью, а не только те, что находились в долинах Роны и Соны, беспокоившие Папу. Возможно, именно поэтому почти с самого начала Бертран дю Геклен был определен как человек, который должен был возглавить поход рутьеров в Испанию. Сам же Бертран рассматривал этот проект как простое деловое предложение. После битвы при Оре он находился на условно-досрочном освобождении из плена. Чтобы получить его услуги, король Франции должен был гарантировать выплату 40.000 флоринов (около 5.700 фунтов стерлингов) из огромного выкупа, который требовал за Бертрана сэр Джон Чандос, и заплатить еще 30.000 флоринов (около 4.250 фунтов стерлингов) самому Бертрану в качестве аванса за его услуги и расходы. Кроме того, Бертран получил некое финансовое обязательство от Папы Римского, точный характер которого так и остался невыясненным. Основу его армии составляли крупные компании с бретонской границы, контролируемые англичанами, включая большинство капитанов, которые сражались против него при Оре: Хью Калвли и Мэтью Гурне, которые вступили в партнерство, чтобы поделить риски и прибыль; Эсташ д'Обресикур; Роберт Скот, бывший опустошитель Шампани; Роберт Брике, англичанин, командовавший бретонской компанией, который теперь впервые получил известность. Процесс рекрутирования был ускорен за счет выкупа гарнизонам, которые проявляли признаки желания уйти из региона, и присоединиться к задуманному предприятию. Рольбуаз был выкуплен в апреле 1365 года. Мулино сдался в августе, вероятно, тоже за деньги. Многие из уцелевших гарнизонов, по-видимому, также присоединились к исходу в Испанию. Их число пополнилось за счет французских дворян, совершенно не связанных с компаниями, которые присоединились к предприятию ради приключений и восстановления своего пошатнувшегося состояния. Среди них были Жан де Бурбон, граф Ла Марш, чей отец погиб, сражаясь с рутьерами при Бринье; Бег де Виллен, капитан, который в 1358 году вел партизанскую войну против Парижа от имени Дофина; и маршал Арнуль д'Одрегем, до недавнего времени королевский лейтенант в Лангедоке. Осенью 1365 года агенты Бертрана начали вербовку среди бургундских и лионских компаний, которые