Читать книгу - "Живая вода и вещее слово - Александр Николаевич Афанасьев"

поглубже, где любовь любовнее?» Выражение «божьи дочки» имеет при себе вариант «Солнцевы дочки». «Куда девались божьи кони? – спрашивает песня и отвечает: – Божьи сыны на них поехали. Куда поехали божьи сыны? Искать дочерей Солнца». Литовская поговорка так выражает об излишней разборчивости: «Ему и Солнцева дочь не угодит!» Кто эти Солнцевы девы – сестры и дочери? Хотя предание и считает звезды детьми Солнца, тем не менее мифическая обстановка, в которой являются Солнцевы девы, не позволяет считать их за олицетворение этих светил; напротив, все говорит за тождество их с водными нимфами (эльфами, вилами, русалками), в образе которых языческая древность воплотила быстролетучие грозовые облака. Они показываются при студенцах (старинная метафора дождевых туч), низводят с неба молнию, поют песни, танцуют с божьими сынами и вступают с ними в любовные связи. Заметим, что в свисте ветров и вое бури простодушному язычнику слышались песни духов, а в прихотливом полете облаков и в крутящихся вихрях виделись их пляски и свадебное веселье. Солнцевы девы умывают солнце и расчесывают его золотые кудри (лучи), т. е. разгоняя тучи и проливая дождь, они прочищают лик дневного светила, дают ему ясность. Тот же смысл заключается и в предании, что они метут двор Месяца, т. е. разметают вихрем потемняющие его облака. Обладая бессмертным напитком (живою водою дождя), Солнцевы девы сами представляются вечно прекрасными и никогда не стареющими.

Заря олицетворялась у славян в образе богини и называлась сестрою Солнца, как это видно из песенного к ней обращения:

Заря ль, моя Зоринька, Заря, Солнцева сестрица!

В заговорах, которые обыкновенно произносятся на восток – при восходе солнца, ее называют красною девицею: «Заря-Зоряница, красная девица, полунощница» (т. е. рано пробуждающаяся, предшествующая дневному рассвету). Подобно богине Солнцу, она восседает на золотом стуле, расстилает по небу свою нетленную розовую фату или ризу[18], и в заговорах доселе сохраняются обращенные к ней мольбы, чтобы она покрыла своею фатою от волшебных чар и враждебных покушений. Как утренние солнечные лучи прогоняют нечистую силу мрака, ночи, так верили, что богиня Заря может прогнать всякое зло, и наделяли ее тем же победоносным оружием (огненными стрелами), с какими выступает на небо светило дня; вместе с этим ей приписывается и та творческая, плодородящая сила, какая разливается на природу восходящим солнцем. Крестьяне выставляют семена (хлеб, назначенный для посева) на три утренние зори, чтоб они дали хороший урожай. Согласно с наглядным, ежедневно повторяющимся указанием природы, миф знает двух божественных сестер – Зарю Утреннюю и Зарю Вечернюю; одна предшествует восходу солнца, другая провожает его вечером на покой, и обе таким образом постоянно находятся при светлом божестве дня и прислуживают ему. Утренняя Заря выводит на небесный свод его белых коней, а Вечерняя принимает их, когда оно, совершивши свой дневной поезд, скрывается на западе. В Каринтии утреннюю зарю называют дъжница – слово, тождественное с именем звезды денницы или утренницы и родственное с древним названием солнца Дажъбогом. В сербских песнях звезда Денница слывет сестрою Солнца, как у нас Заря; в областных наречиях деннице дают название зарница (в малорос. заря означает вообще звезду), а у литовцев она носит имя Аушрине (прилагательное «утренняя», заставляющее предполагать при себе существительное «звезда»). Итак, названия зари образовались от тех же корней, от которых произошли слова, означающие день и утро. Соответственно метафорическому представлению солнца горящим светильником, Аушрине разводила ранним утром богине Солнцу огонь, а Вакарине (вечерняя звезда – другое название Венеры) гасила его и стлала для утомленной богини постель – поэтическая картина, совпадающая по содержанию со славянским преданием о выводе Солнцевых коней Утренней Зарею и уводе их Вечерней Зарею. У эстонцев возжжением и погашением Солнцева светильника заведуют Зори. Верховный бог-прадед, по сотворении мира, поручил своей дочери принимать заходящее Солнце, отводить его на покой и хранить его светильник в продолжение ночи, а сыну своему – снова возжигать этот светильник при наступлении утра и отпускать Солнце в дневное его странствование. Весною, когда на севере дни бывают самые долгие и утро почти сливается с вечером, сестра, принимая светильник Солнца, должна тотчас же передавать его из рук в руки своему брату. При одной из этих встреч они пристально взглянули друг другу в очи, пожали взаимно руки и коснулись устами. «Будьте счастливыми супругами!» – сказал им отец, но дети просили не нарушать радости стыдливой любви и оставить их вечно женихом и невестою. С тех пор, когда они встречаются весною и сливают свои уста в сладком поцелуе, румянец покрывает щеки невесты и отражается по небу розовым блеском, пока жених не зажжет дневного светильника. Время этой встречи празднует вся природа: земля убирается в зелень и роскошные цветы, а рощи оглашаются песнями соловьев. Итак, миф отождествляет зарю с звездой, денницею, по сходству издревле присвоенных им названий, или правильнее – переносит на планету Венеру представления, созданные поэтическою фантазией о заре.

В гимнах Вед и в мифических сказаниях греков Заря изображается то матерью, то сестрою, то супругою или возлюбленною Солнца, выводит его вслед за собою и таким образом как бы рождает его каждое утро. По исследованиям Макса Мюллера, простое, естественное явление, что при восходе солнца заря гаснет, скрывается, на метафорическом языке ариев превращалось в поэтическое сказание: прекрасная дева Заря бежит от восходящего Солнца и умирает от лучезарных объятий и жаркого дыхания этого пламенного любовника. Так юная Дафна убегает от влюбленного Аполлона и умирает в его объятиях, т. е. лучах, ибо в числе других уподоблений лучи солнечные назывались также золотыми руками. Тот же смысл заключается и в следующих метафорических выражениях: «Солнце опрокинуло колесницу зари», «Стыдливая Заря скрывает свое лицо при виде обнаженного супруга – Солнца». Ярко сияющее солнце казалось обнаженным, в противоположность другой метафоре, которая о солнце, закрытом темными облаками, говорила как о божестве, накинувшем на себя одежды (облачение, покрывало). Покинутое Утренней Зарею, одинокое Солнце совершало свое шествие по небу, напрасно отыскивая свою подругу, и, только приближаясь к пределам своей дневной жизни, готовое погаснуть (умереть) на западе, оно снова, на краткие мгновения, обретало Зарю, блиставшую дивной красотою в вечернем сумраке.

Приведённые свидетельства наглядно говорят, что в то древнее время, когда над всем строем жизни владычествовали патриархальные, кровные связи, человек находил знакомые ему отношения и во всех естественных явлениях; боги становились добрыми семьянинами, были отцы, супруги, дети,