Читать книгу - "Эпоха пепла 3. И пришел Король - Илья В. Попов"

запрыгали черные всполохи и они бросились в бой. Кенджи сек и рубил, Кума бился как разбуженный в спячке медведь; через какое-то время снег вокруг них окрасился алым, на земле же вповалку лежали с десяток покореженных тел. Однако на смену им полезли другие — выбираясь из сгоревших развалин, откапываясь из сугробов, ковыляя с другого конца деревни. Не прошло и десяти ударов сердца, как не менее двух десятков чудищ начали медленно, но верно сжимать вокруг Кенджи и Кума кольцо, отрезая им все возможные пути к отступлению.

На лезвии меча Кенджи застыл подсохший слой крови и кишок, да и сам он уже не мог размахивать оружием столь же быстро, как и в начале боя. Он бы конечно мог попробовать вызвать еще парочку фантомов, но далеко не факт, что от них будет прок; как бы не были тупы восставшие из мертвых крестьяне, однако даже они научились игнорировать теневого двойника Кенджи, которым тот несколько раз отвлекал их внимание. Вдобавок при каждом неосторожном движении плечо его разрывало от боли. Кума, видимо, был куда менее опытен в использовании Воли, так как вскоре он уже дрался голыми кулаками, что сейчас распухли чуть ли не вдвое; вдобавок щеку его пересекал длинный порез, оставленный острым когтем, на предплечье же красовался свежий укус.

— Сколько здесь жило людей? — спросил Кенджи, стоя спина к спине с Кумой и внимательно наблюдая за окружившими их мертвецами.

— Сотня, не больше, — хриплым голосом ответил Кума, еле-еле переводя дыхание. — Боги, южанин, ты когда-нибудь видел хоть что-то подобное?..

— Нет, — покачал головой Кенджи. — Но видел кое-что похуже.

Один из покойников взревел и бросился вперед. Кенджи поднял меч, и… Грохнул выстрел и мертвец упал лицом в снег без половины черепа. Кума не сдержал радостного вопля, да и Кенджи, признаться, выдохнул с облегчением, завидев на опушке леса Окамото с его воинами, что, без лишних сомнений, принялись поливать оживших покойников свинцом. Некоторые пытались было поразить и Кукольника — однако пули лишь чиркали по броне и шлему, не оставляя на них даже царапины. Ощутив на себе его взгляд, Кенджи повернул голову и взглянул прямо в два ярко-голубых огня, сияющих в прорези шлема.

— Если захочешь закончить начатое — ищи Оракула, — проскрипел Кукольник, позади которого вдруг поднялся мощный вихрь, подняв просто тучу снега.

Развернувшись, он шагнул прямо в пелену и исчез из виду. Кенджи же бросился на помощь воинам Окамото, что вступили в сражение с ожившими мертвецами. Когда все было закончено и последняя тварь упокоилась на земле, пригвожденная к земле копьем, тот самый мужчина, что по приезду в деревню советовал сжечь покойников, утер со лба пот, взвалив топор на плечо и торжествующе оглядел приятелей:

— А я говорил, я говорил!.. Ну и кто теперь сумасшедший, а? Хорошо вам было смеяться над глупым Тосу, что верит в бабкины байки — вот только что-то теперь вам не до смеха, да?

— В любой бы другой ситуации я бы вмазал в челюсть любому, кто смеет говорить со мной в таком тоне, но сейчас не буду даже спорить, — прокряхтел Окамото, подошел к ближайшему бревну, что некогда было частью забора, подволакивая наскоро перевязанную куском плаща ногу, и осторожно уселся. — Как-никак, я гоготал над твоими рассказами едва ли не громче всех. По возвращению домой можешь выбрать и забрать себе любого скакуна из моей конюшни.

Вначале Тому недоверчиво покосился на Окамото, точно не веря своим ушам, а после засиял как начищенный медяк и надулся от важности. В этот самый момент из леса вышли Белый Лис вместе с Ясу и оставшимися воинами, которые вели за собой нескольких варваров, включая главаря; руки их были связаны за спиной, меж узлов же у каждого была протянута крепкая веревка, конец которой был примотан к луке седла самого крупного скакуна, что не давала им и малейшего шанса дикарям вдруг попытаться сбежать.

— Что прикажете делать с оставшимися в живых выродками, господин? — спросил один из воинов. Ближайший к нему айр что-то заворчал себе под нос на родном языке. Воин же пнул его в спину, заставив упасть на колени и прикрикнул: — Заткни пасть, пока я тебе в нее раскаленный свинец не залил!

— Не горячись, Иори, — ответил Окамото, окидывая пленников тяжелым взглядом; и отчего-то Кенджи показалось, что совсем скоро они еще позавидуют павшим соплеменникам. — Отправить падаль на тот свет мы всегда успеем. Возьмем с собой и как следует «поговорим». Кто знает, сколько еще Саблезубых шныряет по округе.

— Я скорее сдохну, чем скажу хоть слово, — презрительно проговорил вожак варваров и сплюнул под ноги кровавый комок.

— Не волнуйся, твое желание может осуществиться куда быстрее, чем ты думаешь, — криво ухмыльнулся Окамото. — У погибших осталось немало родичей и, я уверен, каждый из них готов будет драться за право остаться с любым из вас один на один хотя бы на несколько мгновений. К слову, — он перевел взгляд на Белого Лиса, достал из-за пазухи позвякивающий мешочек и бросил старику, что поймал мошну в воздухе и благодарно кивнул, — как и обещал. Еще два раза по столько же получишь по приезду в крепость. С удовольствием выслушал бы рассказ о битве с Черным Всадником из первых рук, но как бы мои парни не казнили негодяев на месте.

Обстановка вокруг варваров действительно накалилась — кто-то из пленивших их воинов уже достал крепкую веревку и соорудил петлю, другой же выбирал подходящий сук — и жизни дикарей спас лишь нерушимый авторитет Окамото, который несколькими криками остановил расправу. Пускай и нехотя, но его люди поуспокоились разошлись; несколько человек остались сторожить пленных, прочие же принялись стаскивать в одну груду тела погибших крестьян и собирать хворост.

— Зачем тебе серебро в Хрустальных Пустошах? — поинтересовался Кенджи, наблюдая за тем, как Белый Лис, быстро пересчитав монеты, прячет мешочек в сумку. — Думаешь, мы сможем откупиться от тамошних обитателей?

— До Пустошей путь неблизкий и далеко не факт, что следующий встречный проявит радушие Окамото, — хмыкнул Белый Лис и огляделся: — Да здесь просто бойня! Вы действительно столкнулись с Черным Всадником?

— О, да! — вмешался в разговор Кума и кинул на Кенджи уважительный взгляд: