Читать книгу - "Продолжение «Тысячи и одной ночи» - Жак Казот"

той бесплодной земле она прорастет цветами и травою точно так же, как один его взгляд и одно слово взращивали во мне тягу к мудрости и добродетели. Покойся с миром, благодетельная душа! Прими свидетельство моей признательности, я возлагаю венки на твои холодные останки! Ты научил меня справедливости, чувству долга, сладости дружбы. Я буду вечно ценить и помнить тебя и твои уроки.

Саламис ждал возвращения сына.

— Хабиб, — сказал он, — отдав долг благодарности твоему первому учителю, теперь следует подумать о том, чтобы приобрести знания и умения, необходимые воину и правителю. Ты мой сын, самим Небом тебе суждено стать после меня повелителем доблестных племен, находящихся под моей властью. Тебе придется возглавлять все военные походы, и этому тоже надо учиться. Ты должен закалить свое тело, чтобы оно никогда не знало усталости и сметало с лица земли любого врага. Сила в сочетании с ловкостью должна сделать из тебя самого бесстрашного и неутомимого воина. Ты уже начал овладевать оружием. Помни, только трус изнемогает под его тяжестью, настоящий же мужчина к ней привыкает. Как жаль, что среди моих воинов нет никого, кто мог бы просветить тебя в этом деле так же, как покойный мудрец во всех науках! Настоящего боевого наставника найти столь же трудно, как птицу Феникс. Великий Пророк совершил чудо, сохранив для нас жизнь Иль-Факиса, и только он, Мухаммад, может послать нам того необыкновенного человека, которого я хотел бы приставить к тебе.

— Отец, я играючи справляюсь с самыми сильными лошадьми, — отвечал Хабиб, — сила и мужество никогда не покидают меня. Прикажи мне снять это льняное платье и надеть железные доспехи: со щитом и копьем в руках я стану твоим первым братом по оружию! Ах, как бы мне хотелось расстаться с этой одеждой, которая делает меня похожим на девушку и скрывает силы, данные мне природой! Да, мне нужно научиться рассчитывать их и беречь, и я хочу этого больше всего на свете!

— О, бесценный божий дар! — Эмир обнял и поцеловал сына. — Благословенное дитя! Надежда моих народов! Тот, кто наделил тебя столь славными достоинствами, позволит нам найти способ их развить.

Едва они закончили разговор, как на границе их становища появился всадник, который попросил дозволения представиться эмиру.

— Пропустите его, — приказал Саламис. — Я всем сердцем желаю справедливости и мира на земле и хочу знать всех их защитников.

Прекрасная грива великолепного скакуна, на котором восседал неизвестный, оставляла на виду лишь макушку его шлема и развевавшийся над ним султан. Воин приблизился к шатру эмира и спешился. Хабиб взял его коня под уздцы и, прежде чем препоручить коня одному из конюших, спросил незнакомца:

— Доблестный рыцарь, что привело тебя сюда?

— Я пришел, — услышал он в ответ, — выразить почтение и восхищение добродетелям, мужеству и могуществу великого эмира бану хиляль Саламиса и просить его сына Хабиба ответить на благосклонность, что питает к нему прелестная дочь Йемена{276}. Рыцарь, которому посчастливится заключить ее в объятия, очень скоро, опьяненный блаженством, забудет обо всех опасностях, как прошлых, так и будущих.

Эмир не расслышал ни слова и поинтересовался, о чем шла речь.

— Отец мой, — сказал Хабиб, — этот благородный рыцарь просит дозволения приветствовать тебя и выпить со мною чашку кофе. — Обернувшись к гостю, юноша продолжил: — Рыцарь! Желать благосклонности дочери Йемена — значит прежде всего показать себя достойным тех чувств, которые она вселяет в сердца поборников славы. Ты ни в чем не будешь знать здесь отказа. Герой, коего ты видишь перед собою, и есть эмир Саламис, а я — его сын Хабиб.

Два воина приветствовали друг друга. Саламис в жизни не видывал столь прекрасного своей статью рыцаря, чье лицо было бы так величественно и в то же время полно очарования. Солнце сияло на его доспехах, и казалось, они излучают свет, а не отражают его. Подобно метеору, что пылает на небосводе, его шлем горел, как огонь, а меч сверкал, словно молния. Ни золото, ни адаманты не украшали вооружения иноземца — всем своим блеском оно было обязано лишь простоте своей и чистоте.

Пока неизвестный пил кофе, Саламис спросил, по какой причине тот прибыл в его стан.

— О великий и славный эмир! — отвечал рыцарь. — Я — парфянин{277} по крови и родился в сердце Индии. С детства я мечтал о победах и искал их на воинской стезе. Слава твоя достигла моих ушей и пробудила во мне дух соперничества, мне захотелось узнать поближе того, кто остается моим кумиром. Прибыв в твои владения, я узнал, что ты ищешь наставника для юного Хабиба. И, хотя он всему мог бы научиться у своего отца, я подумал, что сыну твоему нужен тот, кто будет постоянно следить за его упражнениями, и решил предложить свои услуги.

— Рыцарь! — сказал Саламис. — Я тронут твоей обходительностью и прямотой. Однако мой наследник должен быть готов к тому, чтобы возглавить мои народы. Я сделался их повелителем благодаря моим достоинствам и непобедимости. Тот, кто не сумеет одолеть меня в честном бою, не вправе надеяться стать и лучшим, чем я, воспитателем для моего сына. Давай померимся силами, посмотрим, кто из нас победит. И знай, я мечтаю о том, чтобы потерпеть поражение, лишь бы найти человека, которому можно смело доверить Хабиба.

— Подобной чести достойны лишь славнейшие воины, — отвечал рыцарь. — Я принимаю вызов великого Саламиса и без стыда потерплю поражение от того, кто не знал его никогда.

Приближенные эмира, ставшие свидетелями этого вызова, попытались отговорить своего господина, сказав, что ему не подобает сражаться с человеком неизвестного происхождения.

— Что значат кровь и положение? — возразил эмир. — Я ищу воина, а не царя. Если этот рыцарь слишком самонадеян, он будет повержен и честь моя не пострадает. Если же его мужество равно его благородной уверенности в своей удали, ни он, ни я не уроним нашего достоинства, ибо будем драться с равным соперником. — Эмир обернулся к чужеземцу и продолжил: — Рыцарь, отдохни с дороги и дай передышку своему коню, ибо я хочу, чтобы наш поединок был честным. Знай, я хочу потягаться с тобою силами не для того, чтобы лишить тебя моего уважения, а чтобы дать тебе возможность завоевать его. Увидимся послезавтра.

Хабиб проводил гостя в приготовленный для него шатер. Воин поблагодарил