Читать книгу - "Целитель - Gezenshaft"

по старой схеме — я снял рюкзак с плеча, достал палочку, и магией заставил амулеты из моего рюкзака перелетать в сумку Седрика. По окончании процедуры, мы молча кивнули друг другу и направились прочь из гостиной. Седрик стремглав умчался куда-то по коридорам, а я направился в холл замка.

В холле, на скамейках и рядом с ними, собралась, наверное, треть учеников. Каждый занимался чем-то своим, или же в компании с другими ребятами — писали эссе, играли в шахматы, громко что-то обсуждали, спорили. Некоторые просто поедали сладости или закуски. Цель они преследовали одну, как я понимаю — посмотреть, кто же ещё бросит имя в Кубок. Зрелище сомнительное, но особо увлекательных занятий в Хогвартсе и нет, а тут такое событие.

Увидев своих одногруппников на верхних рядах лавочек, я пробрался к ним и сел рядом.

— Чего делаете?

— Домашку, — синхронно и без особого энтузиазма ответили ребята.

Джастин повернулся ко мне, держа на коленях большой учебник, а на нём — свиток пергамента. В руках у него было перо, но не простое, а зачарованное — в нём всегда есть чернила, и оно не марает ничего. Удобная штука, но мне без надобности — каллиграфия у меня в крови.

— Не очень удобно, — заговорил он. — Но зато не тратим время попусту.

— А что с библиотекой? А то я слышал, что мадам Пинс строит там баррикады?

— А, — отмахнулся Джастин, а остальные усердно писали текст. — Преувеличивают. Она просто закрыла библиотеку на сегодня. Говорят, там устроили какой-то бардак, и библиотекарша затаила на всех обиду. С разрешения директора, конечно. Так что та часть в нашем графике, что посвящена библиотеке, на сегодня выпадает.

Я поудобнее устроился рядом и тоже достал письменные принадлежности и пергамент, вот только вместо книги в качестве подставки, я трансфигурировал столик, как в самолёте или ещё где — он крепился к лавке, на которой я сижу. Получилось довольно удобно, и не мешаю впереди сидящим. Да тут ещё и спинки есть, на верхнем-то ряду. Не иначе как для того, чтобы нерадивые ученики не навернулись отсюда вниз головой.

— Эх… — вздохнул Джастин. — У меня такая свободная трансфигурация не получается.

— Дело в контроле магии и максимально чётком представлении. Тогда и без формул получается. А то для формул на все случаи жизни никакой памяти не хватит. Так, общие уравнения для типа материала, и хватит.

— Да понятно, просто…

— Хватит трепаться, а? Пожалуйста, — попросила сидящая сбоку от Джастина Сьюзен. — Давайте уже всё допишем и будем с чистой совестью ничего не делать.

Так мы и делали. Целых двадцать минут. Ровно до тех пор, пока к Кубку не направились два ученика с Рэйвенкло. Курс пятый, или шестой — точно не знаю. Конечно же подобное привлекло моё внимание, да и внимание остальных присутствующих. Все замолчали, затих скрип перьев, шуршание страниц книг, и казалось, словно даже анимированные шахматные фигурки на досках у некоторых заядлых игроков обратили свой взгляд на Кубок.

Два парня подошли к линии, сверили что-то по записям, встали друг напротив друга, достали палочки и секунд пять, не меньше, вырисовывали заковыристые загогулины, а в самом конце произнесли довольно громко:

— Цесанектум.

С кончиков их палочек сорвались медленные искрящиеся сгустки серебряного цвета, ударились в парней и… Ничего не произошло. Секунда, другая, и вот парни словно чуть вытянулись в росте, их волосы удлинились, как и ногти, словно они полноценно состарились не меньше чем на год-полтора.

Кивнув друг другу, парни достали заранее подготовленные листки, что с удлинёнными ногтями оказалось непросто. Подобное вызвало тихие смешки, но без обидных интонаций. Вот они шагнули за линию и ничего не произошло. Стоило им только начать вытягивать руки с бумажками в сторону Кубка, как линия на полу загорелась ярче, и с довольно громким щелчком и яркой вспышкой парни вылетели прочь, тут же обрастая седыми волосами и бородами.

Это вызвало смешки и улюлюкания, но не более того.

— Плюс два, — констатировал факт Джастин, глядя вслед понурым парням, уходившим прочь из холла в сторону главной башни, и державшихся за спины.

— А общий счёт?

— Дамблдор — ученики, шесть — ноль.

— Занятно. А девушки пробовали?

Услышав мой вопрос, Ханна наклонилась чуть вперёд, глядя на меня через Джастина.

— Ты правда думаешь, что какая-то девушка захочет состариться на глазах у всей школы в случае неудачи?

— Мало ли, — пожал я плечами. — Вдруг найдётся уверенная в себе?

— Вряд ли…

Холл вновь наполнился гулом учеников, занимавшихся кто чем, а мы продолжили писать, делать домашку. Через минут сорок случилась очередная попытка обойти черту при помощи магии, но окончилась она ровно так же — один престарелый ученик отправился в медкрыло.

— Хм… — я задумался, глядя вслед этому седому бородатому ученику, сгорбившемуся от радикулита или ещё чего-то. — Они в больничное крыло идут?

— Ага, — кивнул Джастин, ставя точку в своём эссе. — Там, на входе в холл, большое объявление. Все, кто поверив в себя получит наказание за самоуверенность, должны отправиться в медкрыло для продолжения дисциплинарного взыскания.

— То есть, лечение у мадам Помфри — наказание?

— Зелья. Противные. Фу-у-у…

До обеда оставалось всего ничего и мы, как и многие другие, уже собирались отправиться в Большой Зал — туда уже даже преподаватели некоторые пошли, с улыбкой глянув на это импровизированное собрание трети школы. Но, пришлось немного задержаться. Семикурсник со Слизерина, немного нескладный и кажущийся увальнем, Уорингтон, если я не путаю, а я не путаю — он отправился к Кубку, чтобы бросить своё имя. Спокойно пересёк черту, протянул руку с запиской и положил её в синее пламя, чуть лизнувшее его руку. Пламя стало чуть больше, но тут же вернулось к обычному размеру. Вот и всё, собственно — так это выглядит при соблюдении условий.

Обед в Большом Зале прошёл так же быстро и незаметно, а после, уже около половины учеников расселись на лавочках в холле, продолжая заниматься своими делами, попутно наблюдая за происходящим. Самые младшие, кстати, были наиболее активными из всех — то бегали, то находили себе какие-то игры типа плюй-камней или карточных игр со спецэффектами, в общем, шумели они знатно. Старшие же куда более чинно себя вели.

Участился поток желающих бросить своё имя, причём как среди тех, кто соответствовал требованиям, так и тех, кто пытался как-то обхитрить линию. Самым находчивым оказался третьекурсник с гриффиндора — вихрастый любитель фотографий, Колин Криви. Он просто слевитировал заклинанием свой скомканный листок над почти невидимой полусферой от запрещающей линии, и отпустил его. Все затаили дыхание, воцарилась тишина. Промазал.

— Ну во-о-от! — возмущённые голоса на разный лад заполнили зал, но быстро стихли — парень не спешил сдаваться.

Шесть попыток ушло у него, чтобы правильно рассчитать, как попасть бумажкой в не очень-то и большой Кубок, просто уронив её сверху — то она просто не над ним была, то немного отклонялась. Но в итоге листок с его