Читать книгу - "Просроченный долг - Йожеф Лендел"

здоровьем. Из этого понимаю, ему что-то нужно. Отвечаю, что чувствую себя неважно. Но, тем не менее, меня удивило, что он сказал: «Мы и другие (ударение на другие) хотим, чтобы ты представлял венгерских писателей 7-го ноября в Москве». На что я, разумеется, ссылаясь на возраст и здоровье, отказываюсь. Но в ходе уговоров добавляю, что у меня нет охоты ехать в страну, где меня не публикуют. У него и на это есть ответ, что это совсем другое, и пр.

27-го утром — Дежё Тот (Дежё Тот (1925–1985) — литературовед, В 1960–1962 гг. секретарь парторганизации Союза писателей, в 60-х гг. сотрудник аппарата ЦК ВСРП, зам. заведующего Отдела культуры, науки и образования.) и еще один молодой человек (знаю только, что, когда я получал от Доби награду, он тоже присутствовал) теперь уже, передав привет от Ацела, от его имени, приглашают на празднование. Опять ссылаюсь на старость и болезнь. Потом на то, что не публикуют. Потом делаю несколько предложений: Ийеш (он в Лондоне), Петер Вереш (был в Москве месяц назад, говорят они), Немет (о ком знаем, как я, так и они, что он вряд ли поедет). И, наконец, выпаливаю: «А что, если Габор Гараи, он член ЦК и вполне кошерный». Хмыкают.

Делаю еще замечание о деле Синявского со товарищи. <_> Повторяется бламаж (Позор, срам (Blamage, нем.).) с Пастернаком, если бы не это, то нигде не разошлось бы больше 5000 экземпляров «Живаго». Бурбоны! Потом еще несколько слов о Солженицыне. Ушли.

После обеда — статья Пала Е. Фехера о Новосибирске. Оказывается, физик-атомщик Румер (Ю. Б. Румер (1901–1985) — советский физик. Знал 13 языков, в том числе венгерский, которому научился в авиационном конструкторском бюро НКВД (туполевской шараге) у своего друга, математика Кароя Силарда (Карла Сцилларда).) уже со второй фразы интересуется мной.

* * *

Отложить всё и писать роман!!! Или ничего. Было бы хорошо вовремя перестать писать. Или я еще способен писать? Писать стоит — к сожалению, я убежден в этом — и, по правде говоря, роман. Роман выдерживает испытание временем и не зависит от техники, как, например, пьеса.

5 ноября 1967 г.

В 1831 г. Соединенные Штаты были страной, куда отправился Шандор Фаркаш-Бёлёни (Шандор Фаркаш-Бёлёни (1795–1842) — трансильванский венгерский писатель, переводчик, путешественник, автор книги «Путешествие по Северной Америке».) и где он уже видел настоящее счастливых стран будущего. Демократия! Свобода вероисповедания, выборов и печати!

А чем они стали сегодня? И чем стал на сегодняшний день СССР, которому сегодня ровно столько лет, сколько тогда было Соединенным Штатам?

Куда сейчас стремиться человеку в поисках свободы?

Мое отвращение к капитализму в любой форме, к манипулированному государству благосостояния только усилилось — но и к манипулированному социализму не стало меньше. И не осталось страны, куда можно устремить мечтательный взор. <.>

6 ноября 1967 г.

В День мертвых (День мертвых — день поминовения всех усопших, отмечаемый римско-католической церковью 2 ноября, вслед за Днем всех святых.) и годовщины копеечные свечки зажигают те, кто хочет дёшево искупить свои грехи.

20 ноября 1967 г.

Кстати, сейчас «Лицом к лицу» (по предложению Отто Майора) находится в редакции «Латохатар». Его читает Мештерхази (Лайош Мештерхази (1916–1979) — писатель.). Возможно, он сможет опубликовать, журнал выходит тиражом 1400 экз., для узкого круга. Может быть, это, а также, что у журнала почти нет читателей в стране, поможет изданию. По крайней мере, так представляет себе Майор и, по-видимому, Мештерхази тоже.

Vеде^ето.

23 ноября 1967 г.

Самое трудное — проблема формы. То есть как передать содержание adequatan (Адекватно (лат.).) (или близко к этому).

Чтобы в этом было «всё».

16 декабря 1967 г.

Баев

Значит, жив и работает Александр Александрович Баев, который у меня под своим собственным именем описан в «Незабудках». Он сделал заявление ТАСС об экспериментах американских биохимиков. Так, я узнал, что в этом году Баев открыл структуру одной из нуклеиновых кислот и что до сих пор в мире была известна структура только четырех нуклеиновых кислот. Что же, это должен быть именно мой Баев, который до того, как попал в Норильск, был ближайшим сотрудником академика Баха, великого физиолога. Там, уже после Норильска-2, он стал директором большой норильской поликлиники, под его началом работало около 40 «вольных» врачей — только его одного по вечерам конвоиры сопровождали в лагерь спать…

* * *

Так вот, это Баев! О Козыреве я уже давно знаю, что он открыл две новые звезды в крымской обсерватории.

До этого Козырев был директором большой Пулковской обсерватории248, а потом вместе со мной грузил бревна в вагоны в Дудинке — и между делом объяснял нам «тайны» возникновения северного сияния. Потом он руководил в Дудинке институтом, который занимался проблемами вечной мерзлоты (и взял к себе Жака Росси).

Как хорошо, что они живы! Но нет в живых Тру Ран-чена, Рене Мольнара, Александра Сергеевича Полякова, с которым Рене установил близкое родство венгерской и якутской грамматик, — и я уже почти не жив. Но, всё же, мы живы. Скольких бы из нас ни извела систематическая и сознательная контрселекция. Потому что это и на самом деле было личное дело не только Сталина, но и его личное дело тоже

Р. 8. И доктор Родионов (бывший нарком здравоохранения Чувашской республики), когда он оперировал, то ему ассистировал на операции полковник «санотдела» (между прочим, вполне порядочный человек) с явно нескрываемой целью — поучиться.

21 декабря 1967 г.

Судьба «Лицом к лицу» по-прежнему неопределенна. Прошло пятидесятилетие (Октябрьской революции в СССР.), теперь возможность опубликования в «Латохатаре», у которого почти нет читателей, зависит (по словам Лайоша Мештерхази) от результатов февральской (будапештской) партконференции. Словом, горизонт туманный (Название журнала в переводе на русский язык — «Горизонт».), перспективы неопределенные.

* 248 248

Я хотел бы писать роман. 2 января с этой целью еду в Сиглигет, вооружившись магнитофоном и записными книжками, в которых есть заготовки. И, тем не менее, не знаю, как буду писать роман, и не знаю даже того, напишу ли?

1 января 1968 г.

Эта записная книжка — случайно — начинается правильно, в начале года.

Сегодня в стране запущен Новый хозяйственный механизм (Экономическая реформа в Венгрии.). Все гадают, будет ли он лучше или хуже прежнего. Сиюминутных, существенных изменений никто не обещает — и никто не ждет.

Как бы то ни было, позитив в том, что относятся скептически и что этому предшествовало множество анекдотов.

Поскольку не обещают нового спасения, и мы не ждем от этого спасения — и не нужно делать вид, что мы ожидаем от этого спасения, — люди надеются, что