Читать книгу - "История Израиля. Том 2 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1952-1978 - Говард Морли Сакер"

известной своими “радикальными” взглядами, должно быть отказано в приеме в высшие учебные заведения Израиля; арабские учителя, поддерживающие Раках, должны быть подвергнуты “административному аресту”; все арабские демонстрации должны немедленно и бескомпромиссно разгоняться с использованием силы. Кабинет министров назначил Ариэля Шарона ответственным за практическую реализацию подхода Линна. Отставной генерал, занимавший в это время пост министра сельского хозяйства и возглавлявший межминистерский комитет по вопросам сельскохозяйственных поселений, стал центральной фигурой в правительстве, ответственной за контакты с арабами — по большей части людьми, занятыми в сельском хозяйстве, — как в самом Израиле, так и на оккупированных территориях.

В самом Израиле Шарон выбрал в качестве “испытательного полигона” Галилею. Для того чтобы сделать этот стратегически важный северный район “более еврейским”, он, не медля, приступил к созданию на холмах, доминирующих над ключевыми арабскими деревнями, тридцати небольших еврейских поселений. На реализацию такого проекта ушло три года. Хотя к 1981 г. число жителей этих еврейских форпостов было невелико, они успешно выполняли возложенную на них функцию, препятствуя развитию соседних арабских общин. Наряду с этим, чтобы не дать возможности растущему населению арабских деревень расселиться в округе, Шарон запретил строительство новых жилых домов за пределами административных границ их деревень. Нельзя сказать, что арабы безропотно восприняли все эти ограничения. Их реакция была такой же, как и в 1976 г.: они встретили ликудовские ограничения демонстрациями, которые сопровождались столкновениями с полицией. В январе 1979 г. руководители ООП в Ливане призвали израильских арабов играть ключевую роль в деле борьбы палестинского народа. Вслед за этим 28 глав местных органов арабского самоуправления, то есть более половины арабских мэров Израиля, а также почти сто ведущих активистов партии Раках подписали воззвание, приветствовавшее “борьбу палестинского народа под руководством ООП за создание независимого палестинского государства”. На декабрь 1980 г. руководители Раках наметили созыв съезда в поддержку ООП, который должен был пройти в Северном Негеве.

Реакция израильского премьер-министра не заставила себя ждать. Запретив, безо всяких объяснений, намеченное мероприятие, Бегин пригрозил объявить вне закона любую партию или организацию, которая посмеет заявить о созыве аналогичного собрания в будущем. Ни одно израильское правительство не объявляло такого безоговорочного и всеобъемлющего запрета — с тех пор, как была распущена военная администрация на арабских территориях тринадцать лет тому назад. Но и ни одно израильское правительство до сих пор не возглавлял такой человек, как Менахем Бегин. Идеологический наследник Владимира Жаботинского, Бегин почувствовал, что настало время бросить вызов арабам на всех фронтах. К востоку ли, к западу от бывшей линии перемирия, еврейскому народу предстояло вернуть себе землю, которая составляла его неотъемлемое наследие. Заполучив наконец в свои руки все рычаги власти, Бегин полагал немыслимым, что какая бы то ни было сила в арабском мире в состоянии противостоять столь долгожданному воплощению этой вечной мечты ревизионистов.

Глава XXVII.

Примирение с Египтом

Садат в поисках мира

Перемены в политическом и экономическом курсе Израиля в 1977 г. поразительным образом совпали с подобного же рода переориентацией, произошедшей в Египте. Египетские перемены были спланированы и осуществлены лично Анваром Садатом. Значительно укрепив свою репутацию после октября 1973 г., президент Египта счел свое положение достаточно надежным, чтобы приступить к совокупности далеко идущих мероприятий по “либерализации” национальной экономики. Тем более что имелись все подтверждения неотложности подобных действий. Население Египта составляло 42 млн человек, и его численность увеличивалась на 750 тыс. человек в год. Критический дефицит продуктов питания и нехватка жилья стали причиной многочисленных демонстраций протеста, доходивших порой до массовых беспорядков. Садату все яснее становилось, что спасение Египта заключается в том, чтобы порвать с арабским социализмом Насера и согласиться на капитализм западного образца. Для перехода на капиталистический курс стране был необходим мир.

Президент осознавал, что его народ устал от войны. Общая численность убитых и раненых во всех войнах с Израилем превысила, согласно оценкам, 100 тыс. человек. Это были очень серьезные потери для страны, в которой семейные ценности занимают высокое место на шкале общенациональных приоритетов. Садат так вспоминал о военных действиях 1973 г.: “Мой младший брат, который был мне как сын, погиб буквально через пять минут после начала октябрьской войны. А сколько я повидал молодых людей, обреченных всю жизнь быть прикованными к инвалидному креслу”. Может, это и странно звучит, но успешное форсирование Суэцкого канала, по всей видимости, способствовало усилению мирных настроений в Египте. Садат так объяснял этот феномен в своей автобиографической книге “Поиски национального самосознания”:

“Мы вновь обрели нашу гордость и уверенность в себе после боев в октябре 1973 г. — и армия, и весь народ. Мы больше не страдаем от комплексов — ни от комплекса неполноценности, ни от тех, что вызваны ненавистью и подозрением… В боях мы и израильтяне научились уважать друг друга”.

Тем временем в Белом доме появился новый президент — Картер[287], и стремление к миру обрело новый импульс. Картер, знаток Библии, считал себя добрым другом еврейского народа и Израиля. В июне 1977 г., в первое лето своего пребывания у власти, он с энтузиазмом поддержал прохождение через конгресс закона Уильямса-Проксмайера, благодаря которому, наконец, американские компании обрели защиту от последствий бойкота, объявляемого им арабскими деловыми кругами за связи с израильскими предприятиями или с прочими американскими (либо еврейскими) компаниями, попавшими в арабский “черный список”. Вместе с тем Картер был убежден, что поэтапный подход Киссинджера к разрешению арабо-израильского конфликта утратил свою эффективность. Положение дел на Ближнем Востоке требовало заключения нового, более широкого мирного соглашения, которое могло быть достигнуто лишь в рамках возобновленной Женевской конференции. Общие направления действий были разработаны для Картера группой экспертов Брукингского института[288]. Согласно этим рекомендациям, израильтяне должны были заранее дать обязательство относительно ухода с оккупированных территорий, а арабская сторона (включая представителей ООП) должна также заранее согласиться на подписание официального мирного договора с еврейским государством.

Первоначально Картер ознакомил с этими рекомендациями Ицхака Рабина, который в марте 1977 г. прибыл в Вашингтон с официальным визитом. Реакция израильского премьер-министра была прохладной; он предупредил, что Израиль никогда не согласится вернуться к линии перемирия, существовавшей до 1967 г., и не откажется от “контроля безопасности” над Западным берегом; что же касается участия представителей ООП в Женевской конференции, то Рабин категорически отверг такую мысль. Последующее избрание Менахема Бегина оказалось и вовсе холодным душем для американского президента и его советников. Прибыв в Вашингтон в июле 1977 г., Бегин особо подчеркнул, что все участники Женевской конференции изначально должны согласиться на соблюдение Резолюций ООН № 242 (Гл. XXI. Объединение дипломатических усилий) и № 338 (Гл. XXIV. В