Читать книгу - "Цельнометаллическая оболочка (Старики и Бледный Блупер) - Густав Хэсфорд"

спишь. Ты доверяешься этим рукам, которые берут тебя и поднимают.

В диком кошмарном сне ты видишь себя на вербовочном плакате, приколоченном к черной стене: КОРПУС МОРСКОЙ ПЕХОТЫ РОЖДАЕТ МУЖЧИН...

ТЕЛО-РАЗУМ-ДУХ.

Ты чувствуешь, что разламываешься на три части... слышишь незнакомые голоса...

— Что случилось? - говорит один из голосов в замешательстве и страхе. - Что случилось?

— Кто там?

— Что?

— Кто там?

— Я Разум. А ты...

— Так точно. Я его Тело. Мне плохо...

— Это страшно глупо и смешно,- влезает третий голос.- Этого не может быть.

— Кто это сказал? - вопрошает Разум, - Тело? Ты?

— Я это сказал, дурак. Можешь называть меня Дух.

Тело презрительно фыркает.

— Я никому из вас не верю.

Разум медленно говорит:

— Ну, давайте разбираться логически. Наш человек ранен. Мы должны действовать организованно.

Тело хныкает.

— Слушайте, ребята, это же я там лежу, а не вы. Вы же не знаете, каково мне.

Разум говорит:

— Слушай, болван, мы все тут в одном положении. Не станет его - всех нас не станет.

— А он... - Тело не может решиться произнести это слово, - Мне нужно выжить.

— Нет,- замечает Разум.- не обязательно. Это они в такую игру играют. Я не уверен, что нам разрешено вмешиваться.

Тело приходит в ужас.

— Что еще за «игра»?

— Точно не знаю. Что-то там про правила. У них полно правил.

Дух говорит:

— Достал он меня. Я обратно не пойду.

Разум говорит:

— Ты должен вернуться.

— Вовсе нет, - говорит Дух. - Я поступаю так, как мне нравится. У вас нет власти надо мной.

— Ну и черт с ним,- говорит Тело.

Разум настаивает:

— Но Дух обязан вернуться вместе с нами.

— Нет. Он нам не нужен.

Разум обдумывает положение.

— Возможно, Дух привел стоящий довод. Возможно, и мне бы назад не следовало...

Тело приходит в панический ужас.

— НЕТ! НУ ПОЖАЛУЙСТА...

— Ну, а собственно, толку не будет и, если мы не вернемся. В любом случае, наши действия на их игру не повлияют. От потери одного человека их игра никак не изменится. На самом-то деле похоже, что цель этой игры - как раз в том, чтобы людей терять. Нужно поступать практично. Пойдем-ка, Тело, назад.

Дух говорит:

— Скажите ему, что я пропал без вести.

Во сне ты просишь прийти капеллана Чарли. Ты познакомился с этим флотским капелланом, когда брал интервью для статьи. Чарли был волшебником. Своей энергией Чарли развлекал морпехов в палатах и затягивал духовные жгуты тем, кто был еще жив, но уже безоружен. Обращаясь к грубым детям-безбожникам, Чарли рассказывал о том, сколь милостив Господь; о том, что Десять заповедей написаны так кратко и лишены подробностей, потому что, когда пишешь на каменных скрижалях, высекая буквы ударами молний, приходится быть кратким; о том, как Свободный мир обязательно победит коммунизм с помощью Господа Бога и пары-тройки морпехов, и о беспутности людей. Но однажды вьетнамское дитя подложило мину-ловушку в черный волшебный мешок капеллана Чарли. Капеллан Чарли засунул туда руку и вытащил смертоносный шар...

— Подымайся, молодой, выдвигаемся.

— Что за?..- Я узнаю комнаты, в которых нахожусь. Я помню эту комнату по прошлой поездке в Хюэ. Я во Дворце совершенной гармонии в Запретном городе.

Ковбой шлепает меня по руке, - Хорош, Шутник, хватит притворяться. Мы знаем, что ты не убит.

Я поднимаюсь, сажусь на брезентовые носилки.

— Я сделал это! Впервые! Я получу Первое сердце!

Стропила спрашивает:

— «Пурпурное сердце»?

Ковбой смеется:

— Да нихуя не будет. Никакого сердца.

Я охлопываю себя руками.

— Почему?

Стропила говорит:

— Ты несколько часов в отключке был. Док Джей ворит, тебя из В-40 долбануло. У тебя только конту А вот осколки кой-кому достались.

— Ну,- говорю я,- поступок, достойный служаки. Зверь фыркает и сплевывает. Зверь вообще часто плюется, потому что думает, что так он выглядит круче.- Служак невозможно убить. Кроме тех, кого я сам убью.

Донлон делает шаг по направлению к Зверю. Донлон свирепо смотрит на Зверя, открывает было рот, но передумывает что-то говорить.

Ковбой поправляет на переносице дымчатые очки, какие выдают в морской пехоте,- Я б и сам сейчас врезал. Жаль, времени нет, чтобы даже травки покурить.

Я говорю: - Э, братан, на тебя-то кто наехал?

Ковбой качает головой, - Мистер Недолет теперь погиб.

Ковбой вытягивает из заднего кармана красную бандану и вытирает чумазое лицо.- Взводного радиста ранило. Забыл, как звали, такой деревенский парень из Алабамы. Снайпер ему колено прострелил. Шкипер пошел его вытаскивать. Гранатой накрыло. Обоих разом. По крайней мере...

Трясу головой, проясняя ситуацию, и собираю свое снаряжение.- Где моя Маттел?

Ковбой протягивает мне «масленку»,- Накрылась твоя Маттел. На вот это.

Он дает мне брезентовый мешок с полудюжиной магазинов для «масленки», пистолета-пулемета МЗА1.

Ковбой выводит меня наружу к длинному ряду мешков с трупами, набитых тем, что осталось от людей.

Мы стоим над Графом, Ковбой рассказывает: - Эрл начал Джона Уэйна отыгрывать. Озверел таки окончательно. Начал по гуковскому пулемету палить. Пули от гуковских пулеметчиков будто отскакивали. Этот пулемет его и грохнул.

Я киваю. - Кто-нибудь еще?

Ковбой проверяет винтовку, двигает затвором, проверяя плавность хода.

— Камень. Снайпер. Голову разнес напрочь. Я тебе потом еще расскажу. Сейчас-то за дело пора. Того снайпера найти надо. Я лично намерен этого гуковского сукина сына замочить. Камень - первый, кого убили после того, как я принял отделение. Я за него отвечал.

Алиса подбегает к нам,- Тот снайпер там еще. Его не видно, но он там сидит.

Ковбой ничего не говорит, он смотрит на длинный ряд мешков с трупами. Делает несколько шагов. Я ступаю рядом с ним.

Мистер Недолет больше не похож на офицера. Он лежит голый, лицом вниз на окровавленном плаще. Кожа у него стала желтой, в глазницах - сухие глаза. Мертвый, Мистер Недолет - всего лишь набитый мясом дырявый мешок.

Ковбой смотрит на Мистера Недолета. Снимает свою шляпу.

Донлон подходит к Мистеру Недолету. На глазах Донлона слезы. Донлон говорит: - Мы злобные морпехи, сэр. Он спешит прочь.

Алиса подходит к ряду похоронных мешков, трогает труп Мистера Недолета.

— Не серчай, братан.

Отделение один за другим проходит мимо.

Я наклоняюсь. Заворачиваю плащ на маленькое тело Мистера Недолета. Ощущаю дикое желание что-нибудь 84

сказать этому зеленому пластиковому свертку с человеческими останками.

Я говорю: