Читать книгу - "Щегол 1-11 - Василий Горъ"

турборежим — быстренько продел в ушко каждого карабин, прощелкнул в них веревки, проверил, свободно ли они скользят вперед-назад, вернулся к обрыву и сбросил свободные концы вниз.

Подумав, что не так страшен черт, как его малюют, помахал «Оводу», реющему под нижней границей «двух сред», то есть, метров на пятнадцать ниже, поднял голову, полюбовался противоположной стороной расщелины и… прыгнул влево-вперед изо всех сил! В полете привычно извернулся так, чтобы высвободить веревку и в момент ее натяжения оказаться лицом к скале, краем глаза увидел приближающееся грязно-коричневое пятно и похолодел — ко мне неслась енотовидная собака размером с матерого вепря.

Впрочем, это оказалось не самым страшным — буквально через секунду перед мордой этого мутанта начало «медленно» материализоваться какая-то мерцающая дрянь!!!

Когда в моей правой руке возник игольник, не скажу даже под пытками. Помню лишь, что начал стрелять бронебойно-зажигательными в тот момент, когда атакующее животное, не успев затормозить на краю пропасти, сорвалось вниз. Потом включилась голова. Причем как-то странно: я вспомнил о том, что не мешало бы всадить в этого монстрика окоченение, выбрал место, вложился в навык максимально доступным объемом силы и, вроде как, ощутил что-то вроде отклика. Но в то же самое время контролировал свой полет и ждал рывка, радовался, что догадался прыгнуть не перпендикулярно кромке, а чуть-чуть в сторону, удивлялся тому, что не услышал приближения енотовидной собаки, и, что самое главное, страдал из-за того, что не обзавелся навыком, повышающим скорость реакции.

Эта «многопоточность» мышления исчезла где-то между рывком и не очень удачным торможением об скальную стену. Нет, поломаться я, конечно же, не поломался, ибо скалолазанию и всему, что с ним связано, в АПД учили на совесть. Но удовольствия не получил. А потом меня «догнало» понимание, и губы сами собой расплылись в довольной усмешке: да, «пес» заметил меня под активированной невидимостью, да, подкрался и рванул в атаку абсолютно неслышно, зато я его убил. Сам. Всадив все четыре иглы в область сердца и разворотив грудную клетку к чертовой матери!

Плавился от гордости все время, пока «летел» ко дну расщелины, пока тормозил, отцеплялся от веревки и фокусировал взгляд на камере «Овода». А уже на втором предложении монолога Дайны резко остыл:

— Судя по тому, что ты распотрошил животинку первыми же выстрелами, она сочла тебя совершенно безобидным и не стала поднимать защиту. Вывод напрашивается сам собой: в этом конкретном лесу нынешний уровень твоей невидимости не вызывает ничего, кроме смеха…

[1] Жумар — механический зажим кулачкового типа, применяемый альпинистами для подъема по веревке.

Глава 8

16 августа 2512 по ЕГК.

…В ночь с понедельника на вторник я проснулся ни свет ни заря в отвратительнейшем настроении, прислушался к шелесту дождя, льющего уже вторые сутки, и попросил помощницу закрыть десантный люк. Исчезновение звукового фона, действовавшего на нервы, не помогло: отчаяние, накатившее во сне-воспоминании об одном из увольнений, проведенных в компании Тани Михайловой, стало только сильнее. Я попробовал занять голову мыслями о четвертом обретенном навыке, который веселившаяся Дайна в шутку назвала сферой умиротворения, но вспомнил о том, что встречаю аж двадцать первый день в этом мире, подумал, что с вероятностью в сто процентов проведу в нем всю оставшуюся жизнь, и как-то уж очень остро почувствовал обреченность.

— О чем думаешь? — негромко поинтересовался БИУС, услышавший мой угрюмый вздох.

Лгать… хм… сущности, на протяжении трех лет делившей со мной одно тело, я не видел смысла, поэтому сказал правду:

— Во сне гулял по Белозерску. С Танькой Михайловой. Покатал ее на аттракционах в парке Адмирала Кошелева, сводил поужинать в ресторан «Перепелка», снял номер в «Престиже» и…

— Так, стоп: ты сейчас говоришь о девчонке, которая ушла к Константину Пантелееву сразу после того, как узнала, что Александра Никифоровна — твоя тетя и по совместительству опекун, ее финансовую империю унаследует Оля, а ты, сирота, останешься ни с чем?

Я нехотя кивнул.

— И ты реально переживаешь из-за того, что больше никогда не увидишь эту малолетнюю меркантильную сучку⁈

— Да нет. Просто…

— Или, может, ты страшно соскучился по «горячо любимой» двоюродной сестричке, отказывавшейся понимать, какого черта ее мать притащила в дом сына сестры-идиотки, променявшей шанс выйти замуж за наследника «самого Афанасия Яковлева» на брак с «паршивым лейтенантом» СДР? Хотя, о чем это я? Ты, вне всякого сомнения, жаждешь вернуться под крылышко к «тете Саше», сразу после получения каких-то преференций по налогообложению превратившей твою жизнь в ад!

Я с хрустом сжал кулаки, набрал в грудь воздуха, готовясь разразиться гневной тирадой, и… медленно выдохнул:

— Эти вопросы — что-то вроде шоковой терапии?

— Что-то вроде дружеского подзатыльника, сбивающего розовые очки… — сварливо ответила Дайна.

— Да нет на мне никаких розовых очков! — мрачно буркнул я. — Просто этот сон помог вернуться в город, в котором я прожил всю жизнь, дал время размякнуть и как-то уж очень жестко напомнил, что мои шансы вернуться обратно равны нулю.

— Как сказал бы Цербер, «Лучшее средство от страданий — марш-бросок на пятьдесят километров…»! — хохотнула помощница и творчески доработала этот принцип: — Поэтому сейчас ты поднимешься в пещеру для медитаций, восполнишь и сразу же сольешь резерв в «смертельном бою» с «Оводом», а потом сдашь мне практический экзамен по уязвимым точкам местного зверья. В смысле, попробуешь остановить голограммы атакующих животных и птиц.

Я попробовал, было, найти часы на тактическом экране МДР, мысленно чертыхнулся, посмотрел на «Наруч» и… нехотя напомнил себе о том, что тот же Цербер поднимал нас и пораньше, чем пять двенадцать утра. Потом встал, натянул штаны от комбеза и отправился умываться. Пока садился в «люльку», решил загрузить голову хоть чем-нибудь и спросил Дайну, чем она занималась всю ночь. Ответ заставил подобраться:

— Выясняла, какой энергетический узел ответственен за нейтрализацию запахов…

— И… каким образом?

— Отловила, спеленала и отправила в медикаментозный сон лису, двух волков и бурого медведя.

Потом по очереди подняла к крюку, под которым в свое время болталась рысь, подтянула вплотную к границе двух сред датчик ольфактометра, подождала, пока звери очнутся и перейдут в боевой режим. А после того, как убедилась, что необходимый нам навык имеется у всех, кроме рыжей мелочи, заставила подопечных продемонстрировать все остальные и препарировала…

— Я бы до такого бы не додумался… — честно признал я, «поймал» порыв холодного ветра, зябко поежился, вслушался в шелест дождя, посочувствовал местным хищникам, вынужденным охотиться даже в такую погоду, и весело хохотнул: — Кстати, я только что додумался до еще одной веской