Читать книгу - "«Верный Вам Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии. 1933–1938 годы. Книга 3 - Михаил Николаевич Алексеев"

положения «Антикоминтерновского пакта» можно было при желании распространить и на нее. К Великобритании это не относилось, но германо-японское сближение не давало Лондону свободно действовать в Европе, в то время как от Японии в Азии исходила угроза для британских владений.

Более чем скромное содержание текста «Соглашения против коммунистического „интернационала“» наводило на мысль, что за ним скрывалось нечто большее. 28 ноября на VIII чрезвычайном съезде Советов, обсуждавшем проект новой Конституции, нарком иностранных дел Литвинов в своем выступлении дал подробные разъяснения по важнейшим международным проблемам и обстоятельно прокомментировал «Антикоминтерновский пакт».

«Люди сведущие, – говорил Литвинов, – отказываются верить, что для составления опубликованных двух куцых статей японо-германского соглашения необходимо было вести переговоры в течение 15 месяцев, что вести эти переговоры надо было поручить обязательно с японской стороны военному генералу, а с германской – сверхдипломату и что эти переговоры должны были вестись в обстановке чрезвычайной секретности, втайне даже от германской и японской официальной дипломатии…

Что касается опубликованного японо-германского соглашения, то я рекомендовал бы не доискиваться в нем смысла, ибо соглашение это действительно не имеет никакого смысла по той простой причине, что оно является лишь прикрытием для другого соглашения, которое одновременно обсуждалось и было парафировано, а, вероятно, и подписано, и которое опубликовано не было и оглашению не подлежит. Я утверждаю, с сознанием всей ответственности моих слов, что именно выработке этого секретного документа, в котором слово „коммунизм“ даже не упоминается, были посвящены 15-месячные переговоры японского военного атташе с германским сверхдипломатом… Все это свидетельствует о том, что „Антикоминтерновский пакт“ фактически является тайным соглашением, направленным против Советского Союза… Не выиграет также репутация искренности японского правительства, заверившего нас в своем стремлении к установлению мирных отношений с Советским Союзом»[486].

За три месяца до подписания «Антикоминтерновского пакта» – 7 августа 1936 г. – Советом пяти министров были приняты уже комментируемые «Основные принципы национальной политики», в которых, как это ни странно, не оказалось даже намека на основные положения немецко-японского договора, который был подписан 25 ноября этого же года.

В «Тюремных записках» Зорге рассматривает подготовку и подписание «Антикоминтерновского пакта», в общем контексте становления японо-германского союза. Отсюда и преувеличение его значения: «Уже на самом первом совещании по так называемому Антикоминтерновскому пакту стало ясно, что как германские правящие круги, так и влиятельные японские милитаристские лидеры хотят не просто политического сближения двух государств, а, насколько возможно, тесного политического и военного союза. Несомненно, что при этом главным пунктом, связывающим оба эти государства, являлся СССР, или, выражаясь точнее, их противостояние Советскому Союзу. Поэтому задача, поставленная мне Москвой по изучению японо-германских отношений, проявилась в совершенно новом свете. До меня давно доходили слухи о том, что идут секретные переговоры между послом Осимой и министром иностранных дел Риббентропом в Берлине, поэтому задача наблюдения за отношениями обоих государств не могла не стать одной из важнейших в моей работе. Тем более, что эти переговоры, как сейчас хорошо известно, проводились о заключении не только Антикоминтерновского пакта, но и подлинного союза. Переговоры проходили через различные этапы, и одновременно менялась международная обстановка, и в течение всего периода моего пребывания в Японии эти проблемы постоянно требовали максимального внимания с моей стороны»[487].

В своих показаниях Зорге дает понять, что его собственное влияние на Отта сыграло некоторую роль в том, что Отт довольно равнодушно воспринял подписание этого документа. «Конечно же, – показывал Зорге, – я был категорически против самой идеи заключения этого альянса, и я сделал все, что мог, чтобы повлиять на отношение к нему посла фон Дирксена и полковника Отта и настроить их против этого пакта». И следом он разбирает аргументы, которые он использовал в своих попытках повлиять на их взгляды. Он напомнил им о «политике Бисмарка, традиционной политике Германии: союз с Россией против Англии и Франции». Он указывал на опасность оказаться связанным в военном смысле с Японией, погрязшей в последствиях событий 26 февраля. Внутреннее положение японской армии было «весьма шатким». Более того, было бы неверно полагать, что советское правительство находится на краю краха или что Красная Армия – немощна. И, наконец, он заявил, что переговоры о японско-германском военном союзе представляли собой в конечном итоге «рискованное предприятие, начатое Осимой и Риббентропом для удовлетворения их личных амбиций»[488].

«Мои усилия не пропали даром, и отношение Отта к альянсу было достаточно скептическим, хотя посол фон Дирксен, естественно, выступал за заключение альянса, и на его мнение мне повлиять не удалось».

Не следует исключать, что в 1936 году взгляды Зорге на германо-японский альянс против России, которые он и не думал скрывать, совпадали с теми, к которым так или иначе склонялся и полковник Отт. Однако даже, если Зорге просто укрепил Отта в его собственных убеждениях, немаловажна сама попытка повлиять на его позицию.

В декабре 1936 года Зорге получил сообщение из Центра за подписью заместителя начальника Разведупра Артузова, в котором давалась высокая оценка работе резидентуры: «…Не могу не отметить очень полную Вашу информацию во всех стадиях японо-германских переговоров, приведших к соглашению. Вы правильно нас информировали и помогли нам всегда быть на высоте в этом вопросе».

В том же декабре начальник Разведывательного управления РККА Урицкий направил представление на имя наркома обороны Ворошилова с ходатайством о награждении Рихарда Зорге и Макса Клаузена.

«РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ

РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКОЙ КРАСНОЙ АРМИИ

декабрь 1936 г.

№ 2090бсс

Народному комиссару обороны СССР

Маршалу Советского Союза

Тов. ВОРОШИЛОВУ

Докладываю:

В течение двух с лишним лет в качестве неофициального секретаря германского военного атташе в Токио ведет работу в чрезвычайно трудных условиях наш работник, член ВКП(б) ЗОНТЕР Ика Рихардович.

Этот товарищ все время снабжает нас материалами и документами о японо-германских отношениях и состоянии японской армии.

Вместе с ним работает в качестве радиста т. КЛАУСЕН Макс, который беспрерывно, в тяжелых агентурных и технических условиях поддерживает с нами радиосвязь.

Следует отметить, что оба эти товарища в критический момент событий 26.2.36 г. в Токио поддерживали с нами бесперебойную радиосвязь и держали нас в курсе всего происходящего.

В настоящее время работа этих двух товарищей приобретает особое значение, но на почве длительной работы в тяжелых условиях, на почве длительного отрыва от Советского Союза у них чувствуется большая моральная усталость. Заменить их в данное время невозможно. Для пользы дела необходимо продлить работу этих товарищей, закрепив их на тех позициях, на которых они находятся.

Прошу вашей санкции на награждение этих товарищей орденами „Красной Звезды“, что ими безусловно заслужено и явится для них стимулом для напряженной работы в особых условиях.

Начальник разведывательного Управления РККА

Комкор С. Урицкий».