Читать книгу - "Щегол 1-11 - Василий Горъ"

девушка, словно услышав мои мысли, перечислила весь список навыков, в которые нам надо было вкладываться, затем расфокусировала взгляд, несколько секунд пялилась в стену и пришла к тому же выводу, что и я: — Может, забьем на пробуждение узлов метаморфизма эдак до весны? Зачем они нам прямо сейчас?

— Незачем… — согласился я. — Поэтому на него мы забьем. А питание заныкаем. При первой же возможности. В схрон, который выкопаем где-нибудь поблизости. Оно ж, вроде, не портится.

— Даже если испортится, нам проще будет купить новое, чем таскать эти банки туда-обратно… — добавила Ольга, дождалась подтверждающего кивка и сменила тему беседы как-то уж очень радикально: — Слышь, Игнат, а почему ты решил выходить обратно именно к тридцатому?

— Хочу отметить с тобой наступление Нового Года… — мягко улыбнулся я, задвинул куда подальше воспоминание о том, что Александра Ярославовна собиралась наведаться к нам в гости, и продолжил тем же тоном: — Тренировки, безусловно, нужны. Но подменять ими всю нашу жизнь я не собираюсь.

— Ну да: толку от такой жизни… — неожиданно мрачно усмехнулась Оля. — … особенно с учетом того, что она у нас может оборваться в любой момент?

Я торопливо перевернулся на бок, заключил ее в объятия и… получил ответ на вопрос, который еще не задал:

— Твои догадки верны: я только что поняла, чем могла закончиться наша авантюра с тренировками на этой заимке, и сделала чрезвычайно важный вывод…

— Какой именно? — хрипло спросил я, увидев в ее глазах пробуждающееся желание.

Девушка в мгновение ока выскользнула из объятий, перевернула меня на спину, перебралась пониже и потянула вниз мои шорты:

— Нельзя откладывать на завтра то удовольствие, которое я могу… и хочу доставить тебе сегодня…

Глава 30

30–31 декабря 2512 по ЕГК.

…На исходе пятых и последних суток убийственного марш-броска по маршруту «веселая» заимка — форпост «Дальний» мы с Ольгой умудрились окончательно загнать жар в фоновый режим. Естественно, этот качественный прорыв случился не от хорошей жизни — отключаться в объятиях друг друга, как следует разогревшись и завернувшись в «одеяло» из спальника, удавалось от силы на полчаса, ибо на морозе за тридцать пять градусов разгоряченные тела остывали слишком уж быстро, а зарабатывать обморожения не хотелось от слова «совсем». Да, в теории можно было забираться в спальные мешки, но на практике это стало бы форменным самоубийством, ибо оголодавшее зверье становилось на наш след как минимум раз в три-четыре часа и, как правило, догоняло. А вступать в бой в столь стесненных условиях, спросонья и не имея возможности мгновенно уйти в рывок как-то не хотелось. В общем, отдыхали мы по два-два с половиной часа, по очереди и вполглаза, а это, как оказалось, стало прекрасным стимулом для «прорыва».

Первой в фоновый режим этот навык загнала моя напарница. Благодаря чему после второго получасового «отрезка» ухнула в нормальный сон и продрыхла еще полтора. А на следующем привале жар покорился и мне. Да, на предпоследнем «отрезке», но покорился. И помог справиться с частью дичайшей усталости, пригибающей к земле, добавил нешуточного энтузиазма обоим и позволил пройти последние километров семнадцать-восемнадцать не в два приема, как планировалось, а за один раз. И пусть из-за поднявшейся метели и семидесятисантиметровых сугробов, о-о-очень сильно затруднявших ориентирование, я фактически промахнулся мимо форпоста, но русло Еланки, на которое мы наткнулись метрах в четырехстах от «Дальнего», позволило скорректировать направление движения и не умотать к Стрежевому своим ходом.

Будь я вымотан немного меньше, наверняка почувствовал бы себя «восторженным шпаком» и напредставлял бы всяких-разных последствий своей криворукости. Но оставшегося запаса душевных сил хватало только для того, чтобы более-менее уверенно переставлять неподъемные ноги, держать прозрением свой сектор ответственности и не отрываться от Кольцовой. Так что этот «диагноз» Цербера даже не вспомнил — доплелся по берегу напрочь замерзшей реки до опушки, остановился, условным жестом приказал скинуть невидимость, убедился в том, что эта команда понята и исполнена, постоял еще немного и понял, что вот-вот отключусь. Поэтому заставил себя сообщить Оле, что мы, фактически, дошли, нащупал и ободряюще пожал ее предплечье, попросил потерпеть еще немного и, наконец, качнулся вперед.

Шаге на четвертом-пятом все-таки набрал «крейсерскую скорость» для пробивания пути сквозь сугробы и снова погрузился во что-то вроде активного забытья. А «через Вечность» засек прозрением энергетическую структуру, почти без участия разума переключился в боевой режим, дернул за подушечку самосброса, тяпнул эрзац-коктейль и мысленно взвыл, сообразив, что вижу не зверя, а человека, судя по позе, сидящего в кресле или на стуле!!!

Кольцова, отзеркалившая все мои действия и приготовившаяся к бою, тоже включила голову и вымученно хихикнула:

— Увидел Страшного Двуногого Зверя, Сладко Спящего в Засаде на нас с тобой?

— Почти… — вздохнул я. — Он сидит. И шевелит руками. А раз в такую рань, значит, является дежурным по форпосту…

— То есть, до забора рукой подать?

Словно отвечая на этот вопрос, снежная круговерть перед нами стала чуть-чуть «прозрачнее» и позволила увидеть фрагмент вертикальной стены.

— Метров двенадцать… — буркнул я, через силу развернулся на месте и помог Ольге вернуть рюкзак за плечи. Потом кое-как справился с аналогичной задачей, но только для себя, навелся на ворота, которые должны были найтись на одиннадцати часах, и снова качнулся вперед. Благо, под боевым коктейлем самый сложный первый шаг дался не в пример легче, чем обычно.

До полутораметрового сугроба перед калиткой дошли достаточно бодро, ткнули в сенсор вызова дежурного, не без труда убедили этого придурка, что мы действительно добытчики, действительно только что вернулись из Пятна и действительно просим разблокировать замок, ввалились на охраняемую территорию и помахали рукой ближайшей камере. Затем ускорились как бы не втрое, ибо оказались на расчищенной дорожке — прошли мимо ресторана, закрытого до весны, покосились на вывеску гостиницы, скорректировали курс и, наконец, добрались до стоянки.

Сугроб, в который превратился наш «Порыв», раскидали в четыре руки, в темпе открыли багажное отделение и закидали в него рюкзаки. Потом я отправил Олю в салон, вроде как заводить двигатель, а сам достал из сейфа оба телефона и гарнитуру из «прошлой жизни», кинул Кольцовой пакет с ее сменным шмотьем, взял свой и услышал голос Дайны:

— Привет, Игнат. С возвращением. Безумно рада видеть, но восторгами и новостями поделюсь чуть попозже. После того, как ты пошлешь по известному адресу дежурного по форпосту, несущегося к вам на всех парах…

…Заряда бодрости, полученного от эрзац-коктейля, хватило на тридцать восемь минут. За это время мы успели доехать до Стрежевого, снять номер