Читать книгу - "Время женщины. Открывая новую себя - Ирина Волынец"

А ведь и правда – для везения нужно хоть что-нибудь сделать, хотя бы купить условный лотерейный билет. И чем больше удача зависит от твоего труда, а не от случайности, тем выше шанс, что все получится.

Когда ты правильно распределяешь свои намерения и силы, тебе не надо охотиться за удачей. Везет тому, кто что-то делает, старается. Так, лично мне нравится «везти» и жить с ощущением постоянного восхождения на вершину.

Везет тому, кто везет

Согласись, у каждой из нас свой Эверест. Есть люди, которым ничего не нужно в жизни, и они проводят ее на диване перед телевизором. Их Эверест – это мягкие подушки и любимый канал. Их, но не мой и не твой! Поэтому у нас вероятность встретиться с удачей куда выше.

Путь к любой вершине лежит через множество тропинок. Если люди не движутся вверх, это не значит, что им не выдали персональную гору. Они просто-напросто всю жизнь проводят у подножия, полагая, что это и есть их вершина, или думая, что альпинистами рождаются. А между тем путь наверх начинается с преодоления самого себя.

Кстати, ты замечала, что самые яркие примеры подобных преодолений встречаются в сфере спорта?

Спортсмены с красивыми, натренированными телами, на которые с завистью смотрят окружающие, получают результат только за счет упорных тренировок. С одной стороны, это не дается просто так: на чаше весов жесткий режим дня, питания, ежедневная работа до седьмого пота. С другой – эти атлеты, похожие на прекрасных древнегреческих богов, когда-то были самыми обычными людьми, которые однажды начали свой путь с преодоления себя. Так почему же другим это кажется невозможным? Многие ссылаются на слабое здоровье, бесконечно ищут отговорки, но ведь в наше время даже инвалидность не приговор. Люди с ограниченными возможностями здоровья достигают выдающихся результатов в спорте.

Вспомни Дмитрия Кокарева, нашего паралимпийского пловца, которому в раннем детстве поставили диагноз ДЦП. Сила воли, упрямое движение к цели сделали его чемпионом. И ведь это была не только его воля, не только его усилия. Успех Димы – Эверест и его родителей, а особенно мамы. Это она методично выполняла с ним, новорожденным, упражнения, чтобы он смог двигаться. Это она день за днем поднималась на свой Эверест и в итоге научила сына не отступать.

Говоря о преодолении, я вспоминаю и шестилетнюю белокурую девочку Иру, которую в один прекрасный день, особо не спрашивая, записали в школу хореографии. Купили белую прозрачную юбку, красивый спортивный купальник, мягкие чешки и носочки и отправили постигать искусство танца…

Что скрывать – сначала я сама была полна надежды порхать по сцене и срывать овации восторженной публики. Но занятия оказались сущим адом: нам выворачивали ноги, заставляли до боли вытягивать подъемы, били и больно щипали за согнутые колени и выпяченные животы. Каждая секунда у станка длилась вечность, и уже вскоре во время балетных разминок я с тоской смотрела в окно, механически прикладывая немалые усилия, чтобы в очередной раз не получить от преподавателя. Часто я ревела и умоляла маму забрать меня из студии, но она категорически отказывалась. Говорила, что девочке нужна красивая фигура и гибкое тело. «Походи пока, а там видно будет», – однажды вынесла она свой суровый вердикт. И я походила. Десять лет. О чем теперь нисколечко не жалею.

Через два года после начала занятий хореографией меня взяли в образцовый коллектив «Счастливое детство». Сегодня я понимаю, что такое название было издевательским. Почему? Потому что мы, «счастливые» дети, были настоящими маленькими рабами, выступающими на многочисленных важных городских праздниках и концертах. Только подумай – мы были обязаны репетировать до совершенства и… потери пульса.

Высшим достижением было войти в основной состав. Конечно, для самых целеустремленных это означало лишь одно: ни усталость, ни болезнь, ни тем более плохое настроение не могли стать причиной, по которой ты пропустишь репетицию. «Слабым и больным не место в искусстве!» – говорила наша неумолимая «дрессировщица». И мы не могли с ней не согласиться, так как в противном случае вылетели бы из коллектива без права на снисхождение и сочувствие.

Было непросто. Зато потом, повзрослев, я уже не представляла свою жизнь без системной физической нагрузки, и ни напряженный график, ни постоянные разъезды, ни беременность, ни роды не могли разлучить меня с тренировками. И сейчас, если когда-то и случаются перерывы, то, признаюсь, я очень быстро начинаю чувствовать себя настоящей развалиной, вялой и депрессивной. Спасают только лыжи, велосипед или затертый до дыр коврик для йоги.

Те же процессы, что и с физическим телом, происходят в нашем мозге. Разница только в измерении результатов работы.

Так, можно с легкостью посчитать, сколько раз отжался или присел человек, но невозможно оценить, к примеру, силу намерения или силу воли. Тем не менее параллели очевидны: по сути мы тренируем свое тело так же, как и «прокачиваем» умственные способности.

Оба процесса происходят через преодоление, через «не могу». Но одно только осознание того, что перемены необходимы, позволяет намного легче покинуть зону комфорта и быстрее адаптироваться к новым условиям. При этом физическое приспособление к переменам чаще всего происходит раньше, чем ментальное.

К слову, об адаптации и привыкании. Существует правило 21 дня – это минимальный период, в течение которого можно внедрить новую привычку и кардинально изменить прежнюю установку сознания. Помнишь о безжалостности рептильного мозга? Начинать изменения в своей жизни лучше не резко, а постепенно, шаг за шагом, день за днем.

Но при этом не стоит забывать, что каждая из нас уникальна и тот же адаптационный период у всех протекает по-разному.

Моя старшая дочь Лиза, например, стала вести себя осознанно в возрасте 8 лет. Она с рождения столкнулась с системной проблемой желудочно-кишечного тракта и, несмотря на запреты врачей, тайком любила съесть жареное и жирное. Поэтому каждый год в начале весны, примерно в одно и то же время, у нее проявлялись симптомы обострения. Лиза подходила ко мне и говорила: «Поехали в больницу». Я много раз объясняла ей, что ее недомогание связано с тем, что она ест, а однажды сказала: «У тебя есть два варианта – либо ты будешь постоянно ездить в больницу и ложиться под капельницу, либо будешь думать, чем питаешься. Это твое здоровье, твоя жизнь, и я не хочу быть в ней надсмотрщиком».

После этого разговора дочка стала куда внимательнее относиться к своему рациону. Ограничила себя в мучном, жирном, жареном и сладком. И если бы мне кто-нибудь сказал, что моя Лиза откажется от любимого ею мороженого,