Читать книгу - "Золотой век серийных убийц. 56 маньяков от Эда Гина до Джеффри Дамера - Питер Вронский"

Газетные заголовки кричали: «В столице страны убита седьмая девушка за восемь лет»[43]. Многие убийства произошли на улицах северо-западного Вашингтона, отходящих от Дюпон-Серкл, и потому серию окрестили «Убийствами Дюпон-Серкл».

Округ Колумбия, федеральная территория, управлялся тогда комитетом Конгресса. Конгрессмен-демократ из Луизианы, Феликс Эдвард Геберт, работавший в комитете, использовал убийство Стрифф как повод начать внутреннее расследование в Департаменте полиции Вашингтона. Он утверждал, что «нет оправданий пассивности Департамента в борьбе с преступностью и предотвращении убийств».

Серийные убийства и расовая политика

Комитетские слушания целиком сосредоточились на неспособности Департамента раскрыть убийства белых женщин, проигнорировав цепь убийств чернокожих, о которых молчала пресса.

Историк Мэри-Элизабет Б. Мерфи пишет:

Неизвестный преступник начал нападать на женщин в столице страны. Четыре афроамериканки – Джозефина Робинсон, Люси Кидуэлл, Мэтти Стюарт и Ада Пуллер – были изнасилованы и убиты… Белая пресса не освещала их убийства, когда те произошли, и полицейские не предпринимали никаких мер по поимке преступника. Апатия Департамента полиции свидетельствовала об укоренившейся культуре расовой избирательности относительно безопасности чернокожих женщин в столице, что само по себе являлось формой насилия. Такое глубокое равнодушие к чернокожим женщинам стало особенно очевидно в июне 1941 года, когда Джесси Элизабет «Бетти» Стрифф, двадцатидвухлетняя белая секретарша из Айовы, была изнасилована и убита. Ее убийство стало темой для громких заголовков как в местных, так и в национальных газетах [44].

Газета «Балтимор Афро-Американ» задавалась вопросом: «Какие меры предприняла полиция, когда была найдена мертвой миссис Кидуэлл? Или миссис Флоренс Дэнси? Или миссис Ада Пуллер?»

Мерфи подчеркивает: «Неоднократно во время слушаний конгрессмен Геберт оправдывал жесткие меры полиции против чернокожих жителей Вашингтона, объясняя это высоким уровнем преступности среди чернокожего населения и утверждая, что «на силу должна найтись другая сила». Он настаивал на том, что чернокожие граждане не соблюдают законов, и предлагал полиции Вашингтона «найти способ держать их в узде»[45].

Мерфи нельзя отнести к ученым, склонным везде видеть «вину белого человека». Газетные материалы того периода подтверждают оценку Мерфи в отношении расовой динамики в вашингтонских убийствах. После исчезновения Стрифф и полиция, и газеты первым делом заподозрили черного уборщика из ее дома, однако полиции «не удалось опровергнуть его алиби на тот день»[46]. Газета из домашнего штата конгрессмена Хеберта, «Таймс» в Шревепорте, Луизиана, писала, что недавние нераскрытые убийства белых женщин «происходили в одном и том же районе Вашингтона, на границе с кварталами, населенными преимущественно неграми»[47].

С другой стороны, черные газеты – тот же «Афро-Американ», – точно так же как белые, практически не освещали убийства Джозефин Робинсон, Люси Кидуэлл, Мэтти Стюарт и Ады Пуллер [48].

Серийный убийца пойман

В конце концов серийные убийства в Вашингтоне раскрыл Департамент полиции Нью-Йорка. 4 августа 1941 года на пустом участке на Джером-авеню, между Бернсайд-авеню и 181-й улицей в Бронксе, был найден труп белой женщины с темными волосами. Жертву задушили, но не изнасиловали (нередкий случай в серийных убийствах – убийство на сексуальной почве может и не включать в себя изнасилования). Ею оказалась двадцатишестилетняя Эвелин Андерсон. Эвелин работала официанткой в ресторане «Уайт Топ» на пересечении 167-й улицы и Южного бульвара, но не явилась на работу предыдущим утром. Когда вечером она не вернулась домой, ее муж, Эрхардт, предположил, что она осталась ночевать у подруги в Бронксе, как иногда делала, чтобы не возвращаться за полночь в их квартиру на 92-й Западной улице на Манхэттене.

Эрхардт сказал полицейским, что у Эвелин пропало несколько украшений, в том числе наручные часы. Недавно он относил их в ломбард, а потом выкупил; в ломбарде полиции удалось получить точное описание часов и серийный номер. По всем ломбардам в городе разослали более двух тысяч циркуляров с предписанием следить, не сдаст ли кто эти часы.

Двадцать седьмого августа из ломбарда на Восьмой авеню поступило сообщение: часы заложил за четыре доллара афроамериканец, представившийся Чарльзом Уолфолком, проживающий по адресу 6, 133-я Восточная улица. Когда полиция допросила Уолфолка, он заявил, что часы ему отдала племянница, Хейзел Джонсон. Хейзел сказала детективам, что получила часы в подарок от ухажера, Джарвиса Рузвельта Като из Вашингтона, округ Колумбия. Он подарил их ей 3 августа – в день убийства – и предупредил, чтобы она не сдавала их в ломбард, потому что он может «попасть в неприятности». Хейзел сказала, что другой девушке Като подарил кошелек, заметив: «Я обещал тебе подарить кошелек, жаль, новый купить не смог, но вот тебе отличный подержанный».

По описанию, Като был худой, но крепкий афроамериканец со светлым оттенком кожи, ростом 175 сантиметров, около 75 килограммов, с очень большими и мощными руками. В июле он приехал из Вашингтона на черном «Понтиаке» 1937 года с белыми колесными дисками. Он получил работу посудомойщика в кафе, но был уволен за приставания к белой официантке.

Его квартирная хозяйка жаловалась: «Он уехал в Вашингтон пятого августа, не заплатив двенадцать долларов за квартиру за прошлый месяц. Он был беспокойный, нервный, бегал за каждой юбкой и вечно полировал свою любимую машину. Толку от него не было никакого, а если он куда-нибудь нас подвозил, то требовал, чтобы мы заплатили за бензин».

У нее нашелся и его адрес в Вашингтоне: 1730, Ю-стрит, Северный Вашингтон, то есть в самом эпицентре убийств на Дюпон-Серкл. Не надо быть криминальным профайлером, чтобы понять значение этого факта, но пока Департамент полиции Нью-Йорка сосредоточился на единственном убийстве в Бронксе.

Детективы из Нью-Йорка вылетели в Вашингтон и вместе с местными коллегами явились по указанному адресу, но там выяснилось, что Като с его девушкой недавно переехали. Тем не менее в эпоху, когда личных автомобилей у людей было немного, «Понтиак» Като легко удалось найти – он был припаркован в нескольких кварталах от предыдущего места жительства парочки, возле другого дома, где сдавалось жилье, по адресу 1704 Суонн-стрит. Детективы перерезали провод зажигания, подождали появления Като и арестовали тридцатишестилетнего подозреваемого.

Като держался вежливо и охотно шел на сотрудничество. На допросе он признал, что подарил Хейзел часы, но тут же придумал смехотворную историю о том, что стал свидетелем убийства и ограбления Эвелин двумя громилами, которые отдали ему часы и сумочку в обмен на молчание. Он заявлял, что они вынудили его помочь им избавиться от трупа и что он не видел лица девушки, потому что голову ей чем-то обернули.

Като показали фотографию Эвелин Андерсон и спросили:

– Это та самая женщина?

– Совершенно точно.

– Вы уверены?

– Абсолютно уверен.

– Но как вы