Читать книгу - "Цифровая революция. Преимущества и риски. Искусственный интеллект и интернет всего - Елена Сергеевна Ларина"

том числе к данным, находящимся в ведении правительства. В отличие, например, от производства компьютеров или фармацевтики, ИИ – это открытая наука. Многие из главных алгоритмов в сфере ИИ находятся в открытом доступе в виде научных работ или протоколов конференций. В настоящее время обсуждается необходимость международного сотрудничества, например, в области НИОКР и разработки международных стандартов ИИ.

Как передовой продукт цифровых технологий и Интернета, ИИ вырос за пределами национальных границ. Многие исследования и разработки проводятся совместно, но из-за своего масштаба и сложности НИОКР в области ИИ особенно важны. Часто в нем участвуют многопрофильные командыиз различных локаций. В значительной степени они работают с программным обеспечением с открытым исходным кодом, используют публикации со всего мира, общие данные и распределенные вычисления. Этот открытый и распределенный подход к инновациям в области ИИ позволил исследователям со всего мира – от Китая до Австралии и Индии – приобрести навыки разработки ИИ и внести свой вклад в глобальные инновации в области ИИ.

Успешная разработка и внедрение ИИ требует государственной политики, которая может поддерживать эти сотрудничества. Включение международного сотрудничества в качестве элемента такой политики указывает на то, что правительства ряда стран ценят связь между развитием ИИ и трансграничным сотрудничеством.

2.2. Рывок в искусственный интеллект… или фальстарт?

Достижение лидерских позиций в области искусственного интеллекта многими странами рассматривается как заявка на глобальное доминирование. Предполагается, что ИИ позволит достичь превосходства и в науке, и в промышленности, и в военной сфере. Россия также вступила в эту гонку, приняв Национальную стратегию развития искусственного интеллекта и соответствующую федеральную программу.

Свои стратегии в области ИИ приняли Канада, Китай, Дания, Комиссия ЕС, Финляндия, Франция, Индия, Италия, Япония, Мексика, Скандинаво-Балтийский регион, Сингапур, Южная Корея, Швеция, Тайвань, ОАЭ и Великобритания. В феврале 2019 года Президент США Д. Трамп выступил с Американской инициативой по развитию ИИ, которая приобрела силу закона.

В последние годы был опубликован ряд международных докладов о положении дел в области ИИ. Согласно им, лидером являются Соединенные Штаты, в которых в 2020 году работало более 2000 компаний в области ИИ, контролирующих примерно 40–45 % глобального рынка. За ними следовал Китай, где ИИ занимаются более 1000 компаний, на которых приходится более 20 % мирового рынка. Причем, в течение последних лет китайцы ежегодно увеличивают свою долю в среднем на 2–3 %. Затем с большим отрывом следуют Великобритания, Канада и Индия. Шестерку лидеров замыкает Израиль. Остальные четыре места приходятся на западноевропейские страны ЕС.

В 2018 году проведено международное исследование «Индекс готовности к автоматизации», согласно которому оценена степень готовности правительств 25 стран к наступающей волне автоматизации. Первое место в рейтинге заняла Южная Корея, за ней Германия и Сингапур. Россия в этом рейтинге только на 16 месте.

Отсутствие России среди стран-лидеров в области искусственного интеллекта неудивительно. По данным агентства TA dviser и «Инфосистемы Джет», за 2007–2018 годы государством и частным сектором в России на ИИ потрачено чуть более 25 млрд руб лей, что с учетом курса на момент трат составляет менее$ 1 млрд. Финансирование Федерального проекта «Искусственный интеллект» в 2021–2024 годах составит 31,5 млрд руб лей, из которых 24,6 млрд руб лей будет выделено из федерального бюджета, привлечено из внебюджетных источников 6,9 млрд руб лей. Много это или мало? Согласно данным Всемирного банка, в 2018 году Соединенные Штаты потратили на искусственный интеллект и продвинутые когнитивные системы несколько более $ 10 млрд, а Китай – как минимум $ 5–6 млрд. Существенно превышают прогнозируемый российский уровень расходы на ИИ в Великобритании, Индии, Канаде, Израиле и в общеевропейской программе. К этому следует добавить, что помимо указанных стран, существует еще одно государство – теневой лидер в области ИИ – Япония, где основные направления работ и расходования средств не публикуются.

Приведенная статистика убедительно свидетельствует, что положение дел с ИИ в России далеко от удовлетворительного. В определенном смысле, базируясь на ресурсах, выделяемых на искусственный интеллект, ситуацию можно считать угрожающей для национальной безопасности, экономического развития и социально-политической стабильности.

Поскольку именно ИИ становится важнейшим компонентом не только производственной революции, но и национальной мощи и глобального влияния, к этой теме приковано пристальное внимание разведывательных органов. Осенью 2019 года в Соединенных Штатах состоялся ряд конференций, организованных ведущими фабриками мысли, ассоциированными с военно-промышленным комплексом и разведывательным сообществом по данной проблематике. При всем разнообразии мнений, высказанных в ходе этих встреч, постепенно выкристаллизовалась единая точка зрения. Главную угрозу для американской гегемонии в области ИИ представляет Китай. Россия, в отличие от традиционной стратегической и тактической военной мощи, не является сколько-нибудь серьезным игроком на этом поле. Данный вывод аргументировался не только национальными расходами на ИИ, количеством и качеством полученных страной патентов, долей на глобальном рынке и направлениями миграции высококвалифицированных программистов, разработчиков искусственного интеллекта. Прежде всего, анализировался национальный потенциал триады, составляющей мощность национального ИИ.

В стратегическую триаду ИИ входят:

Во-первых, произведенное в стране собственное аппаратное и телекоммуникационное обеспечение искусственного интеллекта.

Во-вторых, программное оснащение искусственного интеллекта, в первую очередь пакеты нейронных сетей, машинного обучения, разнообразного статистического софта, анализа неструктурированной информации, перевода, интерфейса человек-компьютер и т. п.

В-третьих, большие данные, которые, собственно, и служат «не только новой нефтью, но и пищей для ИИ».

Соединенные Штаты, Китай и, возможно, Япония располагают всеми тремя компонентами триады ИИ. Что касается России, то, по мнению аналитиков по обе стороны Атлантического океана, располагая в отличие от многих других, в том числе европейских стран уникальными, недоступными другим агентам, постоянно пополняемыми архивами больших данных, наша страна уступает по двум другим компонентам триады – харду и софту. Что касается программного обеспечения, согласно американским, израильским, китайским оценкам, российские математики, разработчики, программисты, по меньшей мере, не уступают представителям других стран-лидеров. Однако, начиная примерно с 2012 года, налицо мощнейшая утечка наиболее квалифицированных кадров не только в Соединенные Штаты, но и в последние годы – в Западную Европу, в Южную Корею и отчасти в Гонконг, Сингапур и т. п. Также Россия, и об этом свидетельствуют официальные международные данные, не располагает парком собственных аппаратных средств, позволяющих создавать мощный специализированный искусственный интеллект.

В силу указанных выше причин не только американские, британские, но и азиатские эксперты в последнее время списали Россию из числа участников гонки за ИИ, отведя ей роль донора первоклассных кадров. Трудно спорить с тем, что подобные выводы имеют некоторые основания и подкрепляются статистическими данными. Однако ситуация, хотя и трудна, но отнюдь не безнадежна. Как это ни парадоксально, России благоприятствуют фундаментальные базисные факторы, определяющие мировую динамику. В силу многих обстоятельств на ведущих мировых форумах и даже на узких конференциях фабрик