Читать книгу - "Британские церкви во второй половине XIX – первой четверти XXI века: социальный и исламский вызовы - Галина Сергеевна Остапенко"

Шотландии съехалось около 1200 представителей миссионерских обществ со всего мира. При этом среди них были и посланцы 18 молодых церквей, возникших в Азии, Африке и Латинской Америке во второй половине XIX – начале XX вв. благодаря деятельности миссий. До этого Соединенное Королевство уже дважды выступало организатором, хотя и не столь представительных, международных миссионерских собраний – в Ливерпуле (1860 г.), Лондоне (1885 г.) и Нью-Йорке (1900 г.).

Эдинбургская конференция проводилась под популярным в миссионерском движении в начале XX в. лозунгом «Евангелизация мира в течение одного поколения». Вера участников конференции в возможность христианизации мира в ближайшие 30 лет ввиду успехов англичан в их колониальной и миссионерской деятельности не казалась их современникам утопической.

В решениях конференции отмечалось, что в «миссионерской деятельности не должно быть места для мелкого соперничества, которое мешает работе христианских организаций в Англии»[144].

Международное собрание миссионеров, инициатором которого выступали деятели из среды британского миссионерства, не только провозгласило идею всемирной христианской кооперации, но и учредило Постоянный комитет для ее осуществления. В 1921 г. он был преобразован в Международный совет миссионеров во главе с его председателем доктором Дж. Р. Моттом и секретарем доктором Дж. Х. Олдхэмом. Совет опирался на национальные миссионерские советы, создававшиеся на основе той же христианской кооперации в английских колониях – Бирме, Индии, Цейлоне, Кении, Танганьике и других территориях[145].

После Эдинбурга задача создания, а в дальнейшем и укрепления союза церквей не сходила с повестки дня миссионерских конференций. При этом деятели британского миссионерства продолжали играть в экуменическом движении ведущую роль.

Церковь Англии не участвовала в Эдинбургской конференции, и отношение ее деятелей к идеям экуменизма было неоднозначным. Представители евангелического течения поддерживали их. Что же касается англокатоликов, то пренебрежение к теологии из-за прагматических соображений вызывало у них негативную реакцию, и они нередко становились противниками экуменизма и возникших на его основе миссионерских ассоциаций[146].

В XX столетии, несмотря на возникновение руководящих миссионерских структур, экуменическое течение все же не получило широкого размаха среди миссионерства. В новом столетии посланцы Запада столкнулись с решением новых проблем.

В самой же метрополии миссионерство повлияло на такое радикальное изменение в церковной жизни, как вовлечение в нее женщин.

В XVIII в. миссионерские общества были своеобразными мужскими клубами, а в состав их заморских экспедиций входили одни мужчины.

При этом миссионеры протестантских вероисповеданий чаще всего были женатыми, и время от времени их подруги отваживались на дальние путешествия со своими мужьями. В то же время католики в большинстве случаев принимали обет безбрачия[147].

Между тем опыт евангелизации мусульманского населения, в частности в Индии, показал, что по обычаям ислама люди мужского пола, не имеющие родственных связей, т. е. миссионеры, не могут иметь каких-либо контактов с женщинами, чья жизнь протекала почти в полной изоляции от внешнего мира.

Кампания за равноправие женщин в миссионерском движении прослеживается в Англии с середины XIX в. В это время несколько британских церквей основали Библейскую и Медицинскую миссию для работы среди индийских женщин. В последней четверти XIX в. консолидировалось течение церковного феминизма в пределах англиканской церкви. В 1880 г. по инициативе женщин было учреждено Миссионерское общество Церкви Англии для работы среди индийских женщин, которое опекало ряд миссионерских станций на севере и юге Индии, насчитывавших в своем составе 32 миссионерки[148].

В эти же годы заметные изменения происходят в ЦМО. Если до 1887 г. в штате общества было только 22 женщины, то за два последующих десятилетия на заморские территории выехали еще 214, не считая жен миссионеров. В 1895 г. в штате ЦМО был создан Женский департамент для отбора и обучения миссионерок. С этого времени женщины могли занимать миссионерские вакансии по техническим и медицинским специальностям, а в отсутствие мужчин исполнять на местах пасторские обязанности, что исключалось в англиканских церквах Великобритании.

При отборе кандидаток в миссионерки к женщинам в ЦМО предъявлялись более строгие требования, чем к мужчинам. Каждая из них должна была представить рекомендации от трех лиц – членов общества, а потом пройти собеседование в специальном комитете, члены которого составляли письменное заключение о ее способностях. Прошедшим отбор предстоял двухлетний курс обучения в «педагогических домах», где они получали знания по богословию, ведению хозяйства, акушерству, методике преподавания в воскресных школах. Затем следовал экзамен, на котором окончившие курс должны были доказать свою преданность христианскому учению и свое умение вести проповедь. На рубеже XIX–XX вв. число женщин, работающих в миссиях ЦМО, достигло 410 и равнялось числу мужчин-миссионеров, посвященных в сан. При этом наибольшую ценность представлял их труд в медицинских миссиях, в частности в индийских лепрозориях[149].

Такими же темпами происходило привлечение женщин к руководству ЦМО и Лондонского миссионерского общества. Отмечая эту тенденцию, Уэллз назвал ее «спокойной революцией, которая могла иметь место только благодаря тому, что миссионерские общества не являлись частью церковной системы»[150]. Вместе с тем любой институт в религиозной жизни страны не может развиваться совершенно изолированно. Допущение женщин к исполнению пасторских обязанностей в миссиях за пределами Англии и к руководству миссионерскими обществами в самой стране активизировало течение церковного феминизма в англиканстве и сделало более реальным достижение его целей. В первую очередь это касалось разрешения на посвящение женщин в духовный сан и полного равноправия их со священниками мужского пола.

Таким образом, можно сказать, что всплеск миссионерской активности во второй половине XIX в., подготовленный социальным, политическим, экономическим и духовным развитием британского общества и тесно связанный с колониальной экспансией Британии, привел к появлению новых, совершенно особых структур в религиозной жизни Соединенного Королевства. Таковыми явились миссионерские общества, превратившиеся в руководящий центр и базу миссионерского движения.

Вовлечение в эти религиозные организации светской публики обоих полов, установившаяся самостоятельность их членов в отношении церквей разных вероисповеданий, участие женщин в заморских экспедициях, создание собственных учебных центров и, наконец, приоритет прагматизма над приверженностью конфессиональным доктринам – все перечисленные особенности миссионерских обществ и управляемого ими миссионерского движения позволяют говорить о совершенно новом явлении в религиозной жизни Великобритании XIX в. С. Нейлл назвал его новым феноменом XIX столетия[151].

Именно миссионеры, установив цивилизационный мост между Востоком и Западом, развеяли миф о непримиримости этих частей света. В своей знаменитой Балладе о Востоке и Западе Р. Киплинг ставит два вопроса: о чужеродности этих частей света, обладающих собственными внутренними законами, и о возможности взаимопонимания между мудрыми и мужественными представителями этих миров, когда гибель угрожает тем и другим. Именно в этом смысл последних двух строк четверостишия, которым заканчивается баллада:

«О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест