Читать книгу - "Профессиональный оборотень - Андрей Олегович Белянин"

С горя пошла поплакаться к отдыхающей Бастардке и аж вздрогнула от негодования – ее до сих пор не расседлали! Бедная моя, своенравная лошадка, тебе-то за что достается по жизни?! Хотя с таким характером это не вопрос… Расстегивая подпруги и снимая седельные сумки, я едва не уронила их на ногу – тяжелые! С недоумением сунула руку в один из карманов и… вытряхнула на траву толстенного индейского божка! О небо, это же из тех самых идолов, что преподобный Мэнсон за бесценок скупал у индейцев! Я вспомнила короткий разговор с черноусым федералом – выходит, он оказался благородным человеком… Надо срочно вернуть статуэтку ирокезам. Зоркий Медведь будет счастлив, а Профессора хватит инфаркт, вот и ладушки!

К вечеру я уже совсем простила моих агентов и даже чувствовала некоторую вину перед котом. Старейшины на радостях вручили нам неплохое вознаграждение – приличный кожаный мешочек с золотым песком, который тут же забрал на сохранение агент 013. Он вел все финансовые дела нашей команды, и, надо признать, очень неплохо, благодаря своей скрупулезности и бережливости постоянно наращивая капитал. Мэнсону денежного вознаграждения не полагалось, его наградой была его жизнь. Благодаря удачному завершению операции он сохранил свой скальп в нетронутом виде и завтра же уедет в тюрьму под охраной все того же конвоира.

Дикси Гвурдстом беспрепятственно ускакал домой, задерживать его не имело смысла: когда в Хромой Собаке узнают о его проделках – он сам сбежит.

Я уже здорово соскучилась по Базе. Как там наше начальство в шутовском колпаке, друг Синелицый, невозмутимый Стив, дорогие сердцу хоббиты?…

Последние два дня вместо отдыха мы выполняли привычную для нас работу по выбиванию сведений из дико вопящих под пытками свидетелей (шучу!). Далее – слежка и наблюдение за объектом (вампиром, призраком, оборотнем и тому подобной нежитью) и как конечная цель – выполнение задания. Иногда приходится применять физическое устранение объекта, но лично я предпочитаю обходиться без крайностей. Разве что речь зайдет о самых закоренелых и неисправимых монстрах, до сознания которых достучаться просто невозможно. А представляете, о скольких чудовищах, способных погубить целые города и даже цивилизации, люди так и не узнали благодаря нашей организации? Будь работа специалистов Базы еще лучше, а технологии совершеннее, о легендарных монстрах даже сказок бы никто не сочинил – все бы писали только о нас!

До конца нашего двухнедельного «отпуска» оставалось еще три дня, скоро придется вернуться на Базу, но сейчас надо было как-то загладить вину перед Пусиком. Все-таки зря я дала волю гневу, сладил черт с младенцем…

Надо котика срочно развлечь, а то из-за его смурного вида я снова начинаю заводиться, потом злиться, выходить из себя и опять срываться на агенте 013! Нет, довольно стрессов – и мне, и ему…

– Кажется, завтра Милашка Сьюзи танцует в «Хижине дяди Тома». Весьма примечательное местечко, не заглянуть ли нам туда, как полагаете? Быть может, вовсе не судьба бедного негра, а именно название салуна натолкнуло Бичер-Стоу так назвать свою книгу.

– Ну, историю она придумала сама, а о существовании салуна могла слышать в детстве от бабушки. Мысль неплохая, я не против пойти на представление, – кивнул Алекс и вопросительно посмотрел на Профессора.

Кот буркнул что-то себе под нос, но это что-то было утвердительным, я знала, что он не удержится. На рассвете мы заснули как убитые, честно отпраздновав «изгнание призрака» – с плясками, подарками, угощением и прыжками через костер. А спустя пару часов мои напарники отправились на рыбалку. Охота была отменена – отдал концы от старости местный старожил гризли, то бишь Длинный Коготь, кто-то из ирокезов обнаружил его тело недалеко от поселка. Скорбели все – патриарх гризли был все время под боком, никто не помнил, сколько лет пугали им детей и сколько баек было посвящено мохнатому соседу. Это был последний гризли в здешних местах, и его уход символизировал начало урбанистической эпохи.

После обеда мы собрались в город, Зоркий Медведь настоял на провожатых, и индейцы проводили нас до лощины. Как выяснилось, вести о событиях последней ночи уже долетели до жителей Хромой Собаки. Каким образом (Дикси доложил?) – это осталось под завесой тайны. Нас встречали натянутыми улыбками, сухо благодарили, но в целом смотрели вслед очень подозрительно. Правильно, мы для них все равно странные чужаки…

Зато уж Милашка Сьюзи при виде Алекса разулыбалась, но я вручила ей письмо от преподобного, и девушке сразу стало неудобно… Как можно одаривать вниманием другого мужчину, если твой друг в изгнании и шлет слезоточивые письма? Разумеется, я все прочла по дороге, хоть кот и пытался мне помешать.

К чести салуна признаю: танцевали девушки потрясающе – такое искусство и в такой глухомани! Была там еще одна блондинистая певичка – как объявили, первая звезда штата – очень мило пела кантри про любовь среди прерий.

Мурзик приналег на селедочный рассол, флегматично следя за тем, что происходило на сцене. Он успокоил мою бдительность, и я как-то упустила тот опасный момент, когда кот начал свистеть, стучать лапками по столу и выкрикивать: «Браво, милашки! На бис! На бис, крошки!», швыряя горстями золотой песок под ноги танцовщицам. Я попыталась было отобрать у кота мешочек, чтобы сохранить хоть что-то от нашего гонорара, но он завопил, что я посягаю на его независимость и вообще все сердце ему выгрызла!

– Выше ножки! Больше страсти, киски мои!

Хоть сквозь землю провались… Мне ничего не оставалось, кроме как оскорбиться, а этот болван пусть делает что хочет. Сам же будет завтра лбом о стенку биться, скорбя о растранжиренном состоянии. Как назло, командор куда-то вышел, а то бы он кота приструнил! Но, увы, к возвращению Алекса мешочек был пуст, и пьяный в дым агент 013 валялся под стулом в полубессознательном состоянии, с трудом мурлыча какую-то песенку. Обратно в индейский поселок выбрались далеко затемно…

Переночевав в ставшем почти родным вигваме, утром мы позавтракали у вождя, а потом не сговариваясь начали собираться. Ну и пусть еще один день отпуска пропадает – ничуть не жалко, хоть нам здесь было