Читать книгу - "Бабий Яр. Реалии - Павел Маркович Полян"

в Тростянце Подольской губернии (ныне Винницкой области) 10 мая 1919 года[1143].

Или, другой пример: братская могила жертв сентябрьского, 1919 года, погрома в Новополтавке Херсонской губернии (ныне в Николаевской области), где погромщиками были разложившиеся красноармейцы, перебежавшие к батьке Махно[1144]. На сохранившейся фотографии — холмик сухой земли вперемешку с мусором, взятый в каре черной металлической ограды. Рядом с местом для дверцы (она выломана) привязанный к решетке венок и памятная табличка с надписью, обошедшейся без евреев: «Прохожий, поклонись праху 120 погибших от рук махновских бандитов в 1919 г.»[1145].

Немецкая оккупация и Холокост окончательно стерли эту хрупкую сеть мемориализации погромов с лица земли, а советская власть решительно не допустила ее восстановления (за исключением, кажется, одного — самого яркого — монумента в Проскурове). В 2010-е годы (впервые — при Януковиче, а позднее и при Порошенко, и при Зеленском) возник совершенно новый тренд — к восстановлению или установлению памятников жертвам погромов. Подспорьем тут наверняка послужили свидетельства об исчезнувшей сети, отложившиеся в архивах или локальных газетах за 1920-е годы: стоило только их целенаправленно поискать!

Вывод второй.

Проблематика погромов в коммеморативном плане представляет собой самую настоящую пустошь памяти[1146]. Уже сами эти выражения — «давайте объединять, а не разъединять» или «все больше голосов...» — суть индикаторы тотального безразличия современного украинского общества, в том числе и еврейской его составляющей, к тем десяткам и сотням тысяч евреев, что стали жертвами этноцида задолго до Холокоста — в смутное лихолетье Гражданской войны. Уцелевшим их детям и внукам было не до мемориализации: они или сами стали жертвами Холокоста, или изо всех сил стремились к тому, чтобы ими не стать и покинуть эти жуткие кровавые места навсегда. А многомиллионный предсмертный крик тех, кто полег во всех бабьих ярах оккупированной части СССР, словно втянул в себя и двухсотысячный крик погромных жертв, заглушил его и затер на жестком диске истории их охваченные ужасом голоса!

Ну а если логику и аргументацию нынешних холокостоведов-украиноцентристов спроецировать на погромленных евреев, то потребовалось бы, во-первых, срочно запросить УИНП довыявить другие категорий погромленных, чтоб евреям не было так «одиноко» в их братских могилах, и дособрать сведения об украинских праведниках, спасавших евреев во время погромов, чтобы, выявив и собрав, начать мемориализацию первых с глорификации вторых[1147].

Ибо, как полагали когда-то Днепров и Бандера, и, как полагают сейчас Червак и Зисельс, в Украине сегодня — главное и главные — этнические украинцы. А остальные пусть подстраиваются и встраиваются.

А тогда вопрос: сколько пройдет времени до того момента, когда Червак предложит украинству преклонить голову и вспомнить о многосоттысячных жертвах еврейских погромов периода Гражданской войны?

2016. Памятования в 75-ю годовщину Бабьего Яра

Между тем на президентство Порошенко пришлось памятование 75-й годовщины трагедии в Бабьем Яру в 2016 году. Накануне был создан Оргкомитет под руководством Владимира Гройсмана, премьер-министра Украины, еврея по национальности.

На одном из заседаний, когда речь зашла о памятнике Телиге, к Гройсману подошел Александр Найман. Положив ему на стол ксерокопию статьи из газеты «Украинское слово» за 1941 год, он произнес пламенную речь о несовместимости ОУН и Бабьего Яра, о недопустимости мемориализации ОУН в Бабьем Яру. Присутствовавший Червак назвал это выходкой и провокацией закавыченного им антифашиста:

В зале поднялся громкий шум. Эмоции людей, не воспринявших выступление «антифашиста», зашкаливали... Выходку «антифашиста» также не поддержал ни один из членов Оргкомитета, в том числе из представителей еврейских общественных организаций[1148].

Но обратите внимание на красноречивую и не кажущуюся недостоверной деталь: никто из многочисленных прочих евреев в этом Оргкомитете еврея-антифашиста Наймана не поддержал! Ни один!..

И вот, наконец, 75-летие Бабьего Яра! Со всего мира в Киев съехалось много гостей, в том числе президент Израиля Реувен Ривлин, президент Германии Йоахим Гаук, президент Венгрии Янош Адер, председатели Евросовета и Европарламента Дональд Туск и Мартин Шульц и другие. Главными днями на этот раз стали 27 сентября, когда Ривлин выступал в Центральной Раде, и 29 сентября, когда все остальные посетили Бабий Яр.

В городе проходило около 50 различных мероприятий: выставок, вечеров, презентаций вышедших книг, в частности отличного англоязычного сборника «Бабий Яр: история и память»[1149].

Выделим среди них них особо выставку «Бабий Яр: память на фоне истории», экспонировавшуюся в Музее истории города Киева[1150]. Среди ее устроителей сам Музей истории города Киева, УИНП, канадская общественная инициатива «Украинско-еврейская встреча» (она же спонсор конкурса), Общественный комитет «Память жертв Бабьего Яра», Всеукраинский еврейский совет, музей «Героизм и Холокост» и Центральный государственный кинофотоархив Украины им. Г.C. Пшеничного.

Это была первая монографическая выставка о Бабьем Яре во всей полноте тематического репертуара — от дореволюционного и довоенного Киева и до диссидентских памятований и Куреневской катастрофы. Оформление традиционное: стенды и витрины, много картографического материала на полу. Своего рода цементирующую роль играли портреты детей, расстрелянных в Бабьем Яру, — из коллекции, собранной Ильей Левитасом.

В экспозицию встроены и проекты-победители международного открытого конкурса идей-концепций мемориального парка «Бабий Яр — Дорогожицкий некрополь». Заказчиком и спонсором конкурса выступил канадский благотворительный фонд «Украинско-еврейская встреча» во главе с Джеймсом (Константином) Тимертеем — канадско-украинским меценатом и филантропом, саму идею конкурса горячо поддержали Зисельс и Нахманович[1151]. При всей симпатичности самой идеи рассматривать этот конкурс как одну из трех ведущих осей кристаллизации украинской политики памяти по отношению к Бабьему Яру — сильное преувеличение.

Другое дело, что сама работа над конкурсом отчасти легла в основу разработки «Концепции Мемориального музея памяти жертв Бабьего Яра». Главной целью конкурса была выработка идей по созданию в пространстве Бабьего Яра целостного мемориального паркового пространства как альтернативы хаотическому возведению отдельных памятников, воплощение проектов на местности никак не предусматривалась. Первое место присуждено не было, но двум проектам — словенскому и французско-колумбийскому — присудили каждому вторую премию (по 12 тысяч долларов). 28 сентября, в рамках недели «Бабий Яр. Почитание памяти», состоялась отдельная презентация семи лучших конкурсных идей в Концертном зале «Украинского дома».

С выставкой в Музее истории Киева теснейшим образом связана и другая экспозиция — 20 всепогодных стендов об истории Бабьего Яра под открытым небом, вдоль Аллеи Праведников в Бабьем Яру[1152].

Из других событий памятований 2016 года выделим 30-минутный музыкальный перформанс «Свидетель» Святослава Игоревича Лунева для двух детских голосов, трех скрипок, шофара и ветра. Он впервые был исполнен в Бабьем Яру 29 сентября[1153]. Авторы текстов — С. Лунев и Юрий Сак.