Читать книгу - "Петербург. Тени прошлого - Катриона Келли"

333

Например, информантка в Oxf/Lev SPb-03 PF 14 вспоминает, что у ее семьи был «большой цветной» телевизор.

334

О спиртных напитках см. Oxf/Lev SPb-02 PF6 (информантки 1908 и 1931 г. р.): «На серванте стоял графин с вином всегда. Вино, водка всегда были в доме». Пространные разъяснения роли серванта см. в [Утехин 2004] и [Бойм 2002].

335

Основано на личных наблюдениях: книжные полки – слишком очевидный предмет, чтобы информанты или русские комментаторы отмечали его отдельно. В советские годы они были, как правило, стандартного типа: деревянная секция, достаточно большая, чтобы вместить ряд книг, с раздвижными стеклами. Такие полки можно ставить друг на друга – получается полноценный книжный шкаф. Иногда полки использовались с той же целью, что и сервант.

336

См., например, Oxf/Lev SPb-03 PF24 (информант 1960 г. р.).

337

Условия были существенно лучше, чем в съемных комнатах, какими их описывает Дж. Оруэлл в знаменитой повести «Фунты лиха в Париже и Лондоне» (1933). О Берлине см. [Geist, Kiirvers 1980-89], о Глазго – [Worsdall 1989].

338

Например, М. М. Зощенко, чьи рассказы о Ленинграде – «Кошка и люди», «Баня» и др. – обессмертили коммунальную жизнь 1920-1930-х.

339

Некоторые авторы мемуаров и дневников, такие как Л. К. Чуковская («Записки об Анне Ахматовой») или О. Ф. Берггольц («Ольга: Запретный дневник»), описывают свои страдания от ограничений интеллектуальной и эмоциональной свободы, накладываемых коммунальной жизнью. А. Гончуков в неопубликованной мемуарной хронике (см. главу 4) достаточно положительно оценивает жизнь в коммунальной квартире, в то же время постоянно жалуясь на нехватку денег, нечестность заводской администрации и т. п.

340

В ретроспективных описаниях (например, [Утехин 2004]) воспоминания информантов о коммунальном житье часто имеют привкус ностальгии, однако свидетельства современников, такие как дневники, позволяют предположить, что все было не так просто.

341

Это нашло выражение, например, у С. Бойм [Бойм 2002].

342

Цифры за 1990 год были представлены в серии разгромных статей о работе различных районных советов, опубликованных в газете «Вечерний Ленинград» в январе, феврале и марте 1990 года под заголовком «Все исполнилось в срок?». Подробнее о конкретных районах см. [Томчин 2003; Райкова 1988] (в 1988 году целых 77 % населения Смольнинского района еще проживало в коммунальных квартирах).

343

См., например, замечания архитектора Д. С. Гольдгора на заседании в Ленпроекте в 1957 году (ЦГАНТД СПб. Ф. 36. Оп. 1–1. Д. 216. Л. 18): «Мы хотим двухкомнатные квартиры в 27 м заселить (sic!) одной семьей, но ведь это не получится. У нас есть блестящий опыт подобного строительства в Кировском районе, когда мастерская Каменского сделала планировку с проходящими комнатами, а в результате квартиру заселяли разными семьями и люди ходили друг через друга». О заселении нескольких семей в многокомнатные квартиры говорится в [Бобченок 1970]; см. также [Ружже и др. 1981: 82]: до 40 % квартир «в отдельные годы» (что на деле означает «довольно часто») заселялись как коммунальные.

344

Статья [Поздняков 1961] указывает на необходимость соотнесения размеров квартир с потребностями населения (предлагается строить трех– и четырехкомнатные квартиры).

345

На самом деле для некоторых эти цены были весьма высоки: ср. Oxf/AHRC SPb-07 PF 10 SA. Однако еще больше сдерживало то, что претенденты на место в кооперативе должны были удовлетворять тем же требованиям к метражу жилого пространства, что и очередники на квартиру от государства. Если человек жил в очень большой комнате в коммуналке, на новое жилье он права не имел. Ср. Oxf/AHRC SPb-11 PF19 MS: «Хотели купить, в кооператив встать на очередь – не ставили»; Oxf/AHRC SPb-08 PF51 IN.

346

Постановление Ленгорисполкома от 26 октября 1963 года указывало на непозволительно медленные темпы строительства кооперативных домов и предписывало с 1 января 1964 года организовывать ЖСК «по ходатайству предприятий, организаций и учреждений» (ЦГАЛИ СПб. Ф. 105. On. 1. Д. 1483. Л. 163–165; там же, л. 178).

347

О процессе реконструкции начали писать в начале 1960-х – поначалу речь шла о расходовании впустую качественных стройматериалов (статья «Деньги на свалку» в «Ленинградской панораме» от 28 мая 1963 года). Впоследствии вместе с ростом интереса к историческому наследию стало расти и негодование по поводу утраты исторических интерьеров. Тем не менее в распоряжении Ленсовета от 7 апреля 1969 года всего лишь уточнялось, что объекты, представляющие архитектурную ценность, должны передаваться Музею города (БИЛГС 1969. № 8. С. 2–3). С реконструкцией возникали те же проблемы, что и с новостройками – строили слишком поспешно и порой некачественно: см. статью «Из ремонта в ремонт. Рейд “Ленинградской правды”» (Ленинградская правда. 21 августа 1964 года. С. 3). Несколько более оптимистичный взгляд на процесс («центр города – не музей» и т. п.) см. в [Бурак 1968].

348

Эти представления хорошо проиллюстрированы в [Бойм 2002].

349

Об этой среде см. также [Скобкина 1999].

350

См. [Kelly 2014, гл. 1]. В последнее десятилетие XX века всплеск интереса к коммуналкам наблюдался и в литературе, от повести «Сенная площадь» Н. С. Катерли [Катерли 1992] до мемуарных текстов [Кривулин 1998; Бойм 2002]и др.

351

Подобное отношение сохранилось и в постсоветский период: см., например, Oxf/AHRC SPb-11 PF8 EI (жизнь в коммуналке означает, что ты можешь сняться с места в любой момент).

352

Понятие уюта родилось гораздо раньше. Оно стало активно внедряться в массовое сознание середине 1930-х как один из способов убедить советских граждан, что революция дала им, помимо прочего, материальный достаток. На эту тему написано много: см., например, [Фицпатрик 2008; Gronow 2003; Kettering 1997; Глущенко 2010]. Об уюте в1960-е см. [Reid 2009а]. Эволюция этого понятия во времени – вопрос крайне любопытный. В 1920-1930-е слово «уют», согласно Национальному корпусу русского языка, нередко употреблялось иронически, или как минимум противопоставлялось «высокой борьбе» жизни. См., например, роман «Продавец воздуха»