Читать книгу - "«Ваш Рамзай». Советская военная разведка в Китае и хроника «китайской смуты». 1922–1930 годы. Книга 1 - Михаил Николаевич Алексеев"

основными кадровыми вопросами, рассматривала также многие политические вопросы, которые затем выносились на решение Политсекретариата, заслушивала отделы по ряду вопросов, производила перестановки кадров в аппарате ИККИ. С конца 20-х до начала 1934 г. (т. е. до её роспуска) Постоянную комиссию возглавляя Б. А. Васильев[286]. Постоянная комиссия играла важную роль в «чистке» аппарата от так называемых «правых» и «примиренцев», т. е. от лиц, считавшихся сторонниками Бухарина.

Малая (Узкая) комиссия обсуждала в основном вопросы «конспиративного и важного административного характера». Ею первоначально руководил И. Пятницкий, затем Я. Цируль. В практической работе Постоянная и Малая комиссия соприкасались и даже пересекались, что объяснялось отсутствием чёткого разделения функций. С созданием в августе Политкомиссии Политсекретариата последняя сосредоточила в своих руках оперативное решение политических и кадровых вопросов. Узкая комиссия сохранила за собой вопросы, относившиеся к конспиративным кадрам.

В связи с роспуском Оргбюро функции Орготдела несколько расширились. Теперь, согласно решению Президиума ИККИ от 20 декабря 1926 г., именно Орготдел должен был принимать и анализировать организационные отчёты компартий и после предварительной проработки и согласования с лендерсекретариатами представлять предложения на решение Политсекретариата или Президиума ИККИ, в том числе в виде проектов резолюций. Общее руководство Орготделом осуществлял бывший руководитель Оргбюро Исполкома Коминтерна И. А. Пятницкий. В начале 1927 г. заместителем руководителя Орготдела вместо В. С. Мицкявичуса-Капсукаса стал Б. Васильев, который впоследствии возглавил отдел. Орготдел имел своих инструкторов в компартиях ряда стран, в том числе Германии, Чехословакии, Франции, Италии, скандинавских государств.

С января 1927 г. имя Зорге регулярно появлялось в протоколах заседаний Орготдела ИККИ. Так, 2 марта 1927 г. он участвовал в обсуждении вопроса о компартии Голландии, 27 апреля – о проблемах фашизма, 5 мая – о рабочем спорте в Германии.

18–30 мая 1927 г. состоялся VIII Пленум ИККИ. Зорге активно участвовал в подготовке и работе пленума в рамках комиссии «По вопросу о задачах Коммунистического интернационала в борьбе против войны и военной опасности» в качестве секретаря подкомиссии по специальным задачам компартий. Задача этой подкомиссии заключалась в разработке конкретных организационных рекомендаций для компартий на случай возникновения новой войны.

4.4. Немецкая и русская супруги Зорге

Жена Рихарда Зорге – Кристина Герлах-Зорге была принята на работу младшим научным сотрудником и библиотекарем в Институте К. Маркса и Ф. Энгельса при ВЦИК – ЦИК СССР, директором которого с января 1921 г. по ноябрь 1931 г. был уже упоминавшийся Д. Б. Рязанов.

Кристина вспоминала: «Я получила работу в одном из крупных институтов, где готовилось новое издание трудов Маркса; моей задачей было переводить с английского фотокопии рукописей. Мой начальник, венгр, оказался, по счастью, очень внимательным человеком: дело в том, что мой английский был в то время довольно слаб… Институт размещался в великолепном старом дворце одного из великих князей. Широкая мраморная лестница с роскошными китайскими вазами на парапетах вела наверх. Мне очень нравились пышные палаты, превращённые теперь в читальные залы и библиотечные помещения. Также и… коллеги, с которыми я познакомилась, оказались симпатичными людьми; особенно запомнилась мне молодая, стройная, красивая русская, владевшая четырьмя языками… Во время работы не принято было вести лишние разговоры, однако существовала маленькая комнатка, где всегда можно было немного отдохнуть и выкурить сигарету».

Рихард перезнакомил Кристину со своими друзьями по Коминтерну и сам установил добрые контакты с «батальоном прекрасных библиотекарей и дам», хорошо знакомых с теориями великого Маркса. Кристина безуспешно пыталась приобщиться к общественной жизни немецких политэмигрантов. Её избрали в актив Клуба немецких коммунистов и ввели в состав библиотечной комиссии. Однако дела клуба её так и не увлекли. Впоследствии она писала: «Раз в неделю мы с Икой ходили в немецкий клуб, где имелась небольшая библиотека немецкой классики и романов, в остальном же там царила невообразимая скука, так что обычно мы вскоре отправлялись домой по скрипящему под ногами снегу».

Безусловно, это была субъективная оценка Кристины, тем более что Рихард принимал активное участие в деятельности клуба.

Немецкий клуб был образован в марте 1923 г. Его членами были, главным образом, германские политэмигранты-коммунисты – сотрудники Коминтерна, Международной организации рабочей помощи, учебных заведений (Коммунистический университет национальных меньшинств Запада, Педагогический институт и т. д.) и иных учреждений, работников московских предприятий (фабрики «Юнкерс», «Фридман» и т. д.). В декабре 1924 г. число членов клуба составляло уже 50 человек – сотрудников Коминтерна. Подавляющее большинство иностранцев, приехавших в Советскую Россию в середине 1920-х гг., включая и немцев, рассчитывало на скорую мировую революцию и считало эмиграцию в СССР временной мерой, планируя при первой же возможности вернуться на родину. Это обстоятельство накладывало отпечаток на их поведение и отношение к жизни в Советском Союзе. Не собираясь оставаться здесь навсегда, политэмигранты не ставили себе целью «раствориться» в советском обществе. В определённой степени «половинчатой адаптации» помогал специфический круг общения и атмосфера в клубе. Наиболее яркое выражение данная тенденция находила в вопросе о языке – работа клуба велась исключительно на немецком языке. Более того, согласно данным правления немецкого клуба, даже во второй половине 1920-х гг. от 60 до 75 процентов его членов не умели читать по-русски.

В 1927 г. этот клуб стал называться Немецким коммунистическим клубом, что больше соответствовало действительности. Так, в середине декабря 1927 г. из 230 членов клуба только 19 были беспартийными, остальные состояли в партии или комсомоле. Треть состава членов клуба составляли женщины. Бюджет клуба формировался за счёт членских взносов. О направлениях его политико-просветительной, культурной и воспитательной деятельности красноречиво свидетельствовали названия действовавших при нём кружков, комиссий и уголков. Так, при клубе существовали кружки политический, политэкономии, текущей политики, русского языка, шахматный, музыкальный, хоровой и радио, а также кружки исторического материализма и марксизма-ленинизма.

В 1927–1928 гг. в клубе действовали также культурная, библиотечная, пионерская, театральная, физкультурная, экскурсионная, домовая, шефская комиссии и редколлегия стенгазеты.

Работу клуба курировал подотдел нацменьшинств Агитпропотдела МК ВКП(б). Именно в клубе Рихард Зорге расширил круг своих знакомств среди немцев-коммунистов; с некоторыми из которых ему ещё предстояло встретиться в Китае.

Чтобы разнообразить свою одинокую из-за постоянной занятости мужа жизнь, Кристина посещала театры и музеи Москвы. Но не могла свыкнуться с этим городом. Сказывались неустроенность быта, лишения, которые ей приходилось терпеть. Столица СССР в те годы жила скромно. Хотя, признаться, муж её никогда не был особо разборчивым в еде и мог обойтись одной картошкой, которой он вообще отдавал предпочтение.

Однако сказать, что в то время они сидели на одной картошке, было бы не совсем верным. Как свидетельствует Кристина, «…в однокомнатном гостиничном номере, где мы жили с Рихардом, появлялось всё больше гостей, они часто приходили за полночь, приносили с собой вино и водку, лососину и икру; мы ставили на стол чай или