Читать книгу - "Общества Обмен Личность. Труды по социальной антропологии - Марсель Мосс"

образом. Мы вполне можем более или менее туманно воспринимать их сходство. Но одного факта этих подобий недостаточно, чтобы объяснить, как мы приходим к собиранию существ, сходных в таком-то отношении, к их объединению в некую идеальную сферу, замкнутую в определенных границах и называемую нами родом, видом и т. д. Ничто не позволяет нам предположить, что наш ум при рождении содержит в себе вполне готовый прототип этой элементарной рамки всякой классификации. Разумеется, слово может помочь нам придать больше единства и устойчивости сформированному таким образом объединению, но если слово и является средством лучше произвести эту группировку, как только осознана ее возможность, все же оно само по себе не может внушить нам представление о ней. С другой стороны, классифицировать — значит не только составлять группы, но и располагать их в соответствии с весьма особыми отношениями. Мы представляем их себе как соподчиненные или подчиненные по отношению друг к другу, мы говорим, что одни (виды) включены в другие (роды), что вторые подчиняют себе первые. Одни доминируют, другие подчиняются, третьи независимы друг от друга. Всякая классификация предполагает иерархический порядок, модель которого не дают нам ни чувственно воспринимаемый мир, ни наше сознание. Стало быть, уместно спросить себя, куда мы за ней отправились. Сами выражения, которыми мы пользуемся, чтобы ее охарактеризовать, позволяют предположить, что все эти логические понятия имеют внелогическое происхождение. Мы говорим, что виды одного и того же рода поддерживают отношения родства; мы называем некоторые классы семействами; разве само слово «род» не обозначало изначально семейную группу (γένοζ)? Эти факты заставляют предположить, что схема классификации является не стихийным продуктом абстрактного рассудка, но результатом работы, включившей в себя всякого рода внешние элементы.

Разумеется, эти предварительные замечания никоим образом не преследуют цель решить проблему или даже наметить ее решение; они лишь показывают, что здесь есть проблема, которая должна быть поставлена. Поскольку нет оснований считать очевидным, что люди классифицируют просто естественным образом, в силу некой внутренней потребности их индивидуального рассудка, надо, напротив, спросить себя, что смогло привести их к тому, чтобы располагать свои понятия в данной форме, и где смогли они найти замысел столь замечательного расположения. Мы не можем даже мечтать о том, чтобы рассмотреть здесь этот вопрос во всем его объеме. Но после его постановки мы хотели бы собрать некоторое количество сведений, которые, полагаем, в состоянии прояснить его. В самом деле, единственный способ на него ответить — это разыскать самые рудиментарные классификации, какие только создали люди, с тем чтобы увидеть, из каких элементов они построены. Поэтому далее мы опишем некоторые классификации, которые, безусловно, весьма примитивны и общий смысл которых представляется очевидным.

Этот вопрос еще не ставился в изложенных выше понятиях. Но среди фактов, которые нам придется использовать в ходе этой работы, имеются такие, которые уже отмечались и исследовались некоторыми авторами. Бастиан неоднократно занимался космологическими понятиями в целом и довольно часто делал попытки их систематизации[165]. Но он обращался главным образом к космологиям восточных народов и к космологиям Средневековья, преимущественно перечисляя факты, которые не стремился объяснять. Что касается более рудиментарных классификаций, то вначале Хауитт[166], затем Фрэзер[167] уже дали множество их примеров. Но ни один, ни другой не почувствовали их значение с точки зрения истории логики. Мы увидим, что интерпретация этих фактов Фрэзером даже прямо противоположна той, которую предложим мы.

I

Самые примитивные среди известных нам систем классификации наблюдаются в австралийских племенах.

Известно, какой тип организации наиболее распространен в обществах этого рода. Каждое племя разделено на две большие основные части, которые мы называем фратриями[168]. Каждая фратрия, в свою очередь, включает некоторое количество кланов, т. е. групп индивидов, носителей одного и того же тотема. В принципе тотемы одной фратрии не обнаруживаются в другой. Помимо этого разделения на кланы каждая фратрия делится на два класса, которые мы будем называть матримониальными. Мы даем им это название потому, что данная организация имеет целью прежде всего регулирование браков: каждый класс одной фратрии может заключать брак только с определенным классом другой фратрии. Общая организация племени имеет, таким образом, следующую форму.[169]

Классы, обозначенные одной и той же буквой (А, А и В, В), — это те, между которыми существует коннубиум[170].

Все члены племени оказываются, таким образом, классифицированными в определенных рамках, которые встроены друг в друга. А классификация вещей воспроизводит эту классификацию людей.

Уже Кэмерон заметил, что у та-та-тис[171] «все объекты Вселенной поделены между различными членами племени». «Одни, — говорит он, — присваивают себе деревья, другие — равнины, третьи — небо, ветер, дождь и тому подобное». К сожалению, в этом свидетельстве недостает точности. Нам не сообщают, с какими группами индивидов связаны разные группы объектов[172]. Но у нас есть гораздо более доказательные факты, весьма знаменательные документы.

Каждое племя в районе реки Беллингем разделено на две фратрии, и, согласно Палмеру, это разделение так же применяется и к природе. «Вся природа, — говорит он, — делится в соответствии с названиями фратрий[173]. Вещи называются мужчинами или женщинами. Солнце, луна и звезды — это мужчины и женщины, принадлежащие к той или иной фратрии точно так же, как сами чернокожие»[174]. Это племя довольно близко к другому племени, проживающему в Порт-Маккей в Квинсленде, у которого находим ту же систему классификации. Согласно ответу, данному Бриджманом на анкеты Карра, Бр. Смита и Лоримера Файсона, это и даже соседние с ним племена включают в себя две фратрии: одна называется юнгару, другая — вутару. Существуют также и матримониальные классы, но они, вероятно, не влияют на космологические понятия. Напротив, разделение фратрий рассматривается «как универсальный закон природы». «Все объекты, одушевленные и неодушевленные, — говорит Карр, опираясь на Бриджмана, — разделены этими племенами на два класса, называемые юнгару и вутару»[175]. «Они делят вещи между собой, — сообщает тот же наблюдатель (Бр. Смит). — Они говорят, что аллигаторы — это юнгару, а кенгуру — вутару. Солнце — юнгару, луна — вутару, и то же самое относится к созвездиям, деревьям, растениям и т. д.»[176] И Файсон говорит: «Все в природе у них распределяется между обеими фратриями. Ветер принадлежит одной, дождь — другой... Если их спросить о какой-то определенной звезде, то они скажут, к какому подразделению (фратрии) она принадлежит»[177].

Такая классификация чрезвычайно проста, поскольку она