Читать книгу - "Дневник Распутина - Даниил Александрович Коцюбинский"

получить поставку на сахар и генеральша хотела его направить в Полтаву, там ихние заводы. А тут связались с Киевом и надо было подвести такую махинацию, что с одного завода перекинуться на другой. Всю кашу заварили потому, что князь вытянул за эту штуку более двадцати тысяч и там пристроил полковника Семенникова106, который был под судом. Его в полку побили… А тут решили ему такое дело поручить… чтоб снова в люди вывести. Все это я узнал от генеральши и от Мумы. Я и сказал: «Насчет сахару устроим, а полковника этого и князя к черту не пущу». Генеральша взъерепенилась. «Это, – говорит, – мой сродственник».

А ежели сродственник, пущай не ворует.

Старуха Игнат[ова]107

Эта индюшка, как бывшая подружка Старухи, наговорила ей о том, что в Кавалерг[ардском] полку идет тайная работа об том, чтобы Папу долой, Маму в монастырь, а к Маленькому108 в подмогу В[еликого] К[нязя] Н[иколая] Николаевича]109, что сие выполнено будет очень скоро. Что В[еликий] К[нязь] Н[иколай] Николаевич] там, на Кавказе, уже готовит силы. Ну и как вся беда от меня исходит, то ежели бы меня убрать, то еще можно бы спасти Папу110.

Старуха очень взволновалась и велела достать список офицеров, что бунт затеяли, а меж их оказался барон Икс-[куль]111.

Когда после этого пошли аресты, заявился ко мне князь Андр[оников].

«Как хочешь, – говорит, – а мне барона Икс [куля] спасай. Он мне, может, дороже брата родного».

Ах ты, пес поганый. За мной охотится, а я своих же врагов выручай.

«А ежели, – говорит князь, – ты его ослобонишь, то он твой слуга по гроб жизни».

А как мне было интересно всю компанию выудить и надеялся это через кого сделать, т. е. через барона Икс[куля]… и повелел его освободить…

Ан вышло совсем иное. Парень-то оказался с нутром, как узнал, с чем и для чего его освободили, позвал к себе князя Андр[оникова], отстегал его нагайкой: так ленту через всю щеку пустил… а сам застрелился.

Не всякий в луже моется. Вот.

Князь едет в Ригу

Хоча князь Михайло [М. М. Андр[оников] и сказал, что едет в Ригу, что оттуль Бел[ецкого] привести… он нам для Кабинета нужен, но я правду знал, что ему нужна Рига для свидания с принцем Г.112 и принцем В.113, которые вели тогда переговоры. И князю банкирский дом Ман[уса]114 дал на дорогу более пяти козырей115.

Все это я знал, но князь захотел меня обмануть. Поэтому я позвонил… пропуска ему не давать. А ему написал письмо: «Никогда не бери слепого поводыря, заведет в яму… Брось подличать, а то в тюрьме сгною».

Он ко мне в обиде явился. «Одначе, – говорит, – ты знаешь ли, кто я и кто ты?» «Как не знать: ты прихвостнем у подлецов служишь, а я отоманом… что скажу, то и сделаешь». Он позеленел. Сквозь зубы мне подлеца пустил, а потом и говорит: «А ты, Г. Е., все же меня не оскорбляй, потому всякому больно. Отпусти меня в Ригу».

«Ладно, – говорю, – ты мне Бел[ецкого] доставь и пущай он из моих рук власть получит… Чтобы из-под моей власти не уходил».

И. Ф. Ман[уйлов]116

Я люблю подлеца Ваньку за сноровку. И какой он к черту Ванька, ежели повадка прямо жидовская. Он достал «шифру», так что он немецкие тайны прямо как «Отче наш» читает… и, как вещь нужная, сразу в Военный Совет117. А тут появилось известие, касаемо Сухом[линова], он сразу ко мне: ежели, говорит, им не перепутать карты, то старика не только под суд, а еще и похуже.

А тут она ко мне прилетает, «жена Сухом[линова]», всю душу вымотала… Я ей обещал.

И говорю Ваньке, что хошь сделай, а известие забери.

В ночь на пятнадцатое ноября из Кабинета Комиссарова исчез ключ к немецкому шифру. А как было известно, что у Ваньки есть снимочек, то к нему и бросились. Тут-то он и напутал.

Одна беда, кишка у Ваньки без дна. Сыпь из мешка, лей из ведра – все не наполнишь. А ежели человеку так много надо, то он не разбирает, откуда брать, со стола или же помойки. Вот.

По делу об освобождении от войны обратился к нему один богатый армянин Манташ…118 Работал он на пару с доктором Аб…119 и оба шлепнулись.

Когда узнал дядя этого Манташ…, то он волком взвыл. «Пущай, – говорит, – хоть сто тысяч стоит, а племянника мне освободи».

Ванька за это дело взялся. Ванька говорит, что ему надо сделать подарочек к Шеш…120, а на это надо не менее двадцати пяти тысяч. «А мне, – говорит, – пустячок – тысяч пять дашь». Вот тут и пошла потеха. Ванька деньги выманил, а дельце не сделал. Старик в амбицию. Пригрозил судом. Ванька ко мне. А еще до него заявилась ко мне бар. Кусиха, она страсть сплетни любит.

Вижу, дело плохо. Она грязь по всей столице разнесет. Говорю Ваньке: приведи ко мне армяшку-то. Привел. Взял с того двадцать пять козырей. И через три дня дураков выпустили.

Письма

Вот получил от Ваньки письмо, пишет мне:

«Милый Г. Е., необходимо пропустить эту докладную записку до пятницы, потому в субботу заседание С[овета] Министров]». Это письмо он мне прислал, когда уж очень приспичило. Вопрос идет об осушке этих проклятых болот. Это все через князя Андр[оникова].

Опять письмо. Вот пишет Ванька 17 марта 15 года. «Дорогой Г. Е., будет у тебя бар[онесса] Кус рва], все, что скажет, сделай. Менее десяти козырей нельзя. Она хлопочет за поручика Кузнецова121. Это с чаем… Можно его устроить на поезд с подарками».

Пишет мне Книр…122. Это такой наглец, что и сам в тюрьму лезет, и другого тащит. Вот пишет: «Дорогой Г. Е.: бар. Ур…123 необходимо дать пропуск для двух: бар. Кор…124 и Нольде125. Оба связаны с Римским [Рижским?] Банком. Дело верное и большое. Пропуск через Ригу».

Ничего не сделал, послал к черту. Сказал, и своих подлецов довольно.

Опять пишет: «Дорогой Г. Е., хотя бы мне всего [неразборчиво]ало а прапорщика Петц[а]126 посажу в тюрьму [пропуск текста]тами. Заставил Белец[кого] включить его и подписать арест.

Еще пишет: «Дорогой Г. Е., надо доклад о новом назначении А. А. Хвост[ова] задержать до субботы. Возможно, придется его снять127. У ей. Пти [Питирима?] наклевывается новый». Задержал. Пишет Бел[ецкий]: «Милый