Читать книгу - "Первая конная армия - Семен Михайлович Будённый"

дела. Было условлено, что бойцам о распоряжении Подтелкова не говорить, сказать только, что с казаками нужно быть осторожными, так как у них есть люди, готовые перебежать на сторону белых.

С наступлением вечера эскадрон выступил на Великокняжескую, и к рассвету мы уже были в окружной станице. Казаки безмятежно спали, и не было бы большого труда обезоружить их на месте. Однако я твердо придерживался намеченного плана. Когда я нашел квартиру Пучкова и вошел к нему, он еще был в постели. Я подал ему пакет и присел на стул. Пучков прочитал телеграмму и сообщил мне о ее содержании. Я сказал ему, что, видно, что-то намечается, скорее всего совещание по вопросам, которые рассматриваются в Ростове. Чтобы у Пучкова не оставалось никаких подозрений, я сказал ему, что время теперь тревожное, поэтому я привез пакет под охраной эскадрона.

— Это правильно, — сказал Пучков. — А когда мне ехать?

— Дело ваше, — ответил я. — Моя миссия выполнена, и я могу отправляться обратно.

— Подожди, — сказал Пучков, — я сейчас оденусь, перекусим и поедем вместе.

Через некоторое время наш эскадрон и три сотни казаков Пучкова выступили из Великокняжеской. Во второй половине дня мы уже вошли в станицу Платовскую. Как было условлено, казакам указали их место расположения, а Пучкова и командиров казачьих сотен пригласили в штаб отряда. Все люди нашего эскадрона сутки не спали, но когда Никифоров посоветовал нам идти отдохнуть, это меня очень удивило. Пучкову и командирам казачьих сотен он тоже порекомендовал прежде всего отдохнуть. Казалось, что теперь, когда Пучков был в наших руках, Никифоров не знал, что с ним делать. Я, конечно, не мог сам решить этот вопрос и, считая свою задачу выполненной, ушел домой отдыхать.

Дома я пообедал и немедленно уснул. Не прошло и часа, как меня разбудил отец.

— Вставай, сынок, в станице шум, стрельба, видно, что-то случилось, — сказал он.

Я выбежал из дому, вскочил на коня и помчался к штабу отряда. По дороге к хутору Шара-Булук и в сторону Маныча на галопе группами и в одиночку уходили казаки Пучкова. Их преследовали, стреляя на ходу, бойцы эскадрона. Очевидно, странное поведение Никифорова навело Пучкова на подозрение, и он поднял своих казаков, чтобы увести их из Платовской, а это в свою очередь всполошило наших людей. Вначале Пучков пытался руководить отходом своего отряда, но, убедившись в бесполезности этого, бросил казаков и один с ординарцем поскакал к Манычу. Я с группой бойцов кинулся за ним. В ходе погони был убит ординарец Пучкова. Сам он, подскакав к реке, бросился в воду и поплыл к противоположному берегу, уцепившись за гриву коня. Подоспевшие бойцы вместе со мной открыли по нему огонь. Не доплыв до левого берега Маныча несколько метров, Пучков вместе с лошадью стал тонуть. Однако я заметил в бинокль, что он все- таки выбрался из реки и уполз в камыши.

3

Как уже было сказано, походный атаман войска Донского генерал Попов поднимал станицы по правому берегу Дона на борьбу против советской власти. В своих обращениях Попов говорил, что он выступает не только против Советов, но и вообще против всякой власти, противостоящей монархии.

Преданная монархии верхушка казачества всегда была враждебна любой революционной или даже либеральной партии. Но если главари казачества презирали либералов, меньшевиков, эсеров, то большевиков они ненавидели. Они всячески старались внушить казакам, что земельная программа большевиков несет казачеству разорение и лишение всех прав, предоставленных ему царем. «За счет кого большевики хотят дать крестьянам землю?» — вопрошали белогвардейцы и отвечали: «За счет казаков». Далее, конечно, говорилось, что казаки владеют землей, завоеванной своей кровью, и что раздел этой земли означает ограбление казачества.

В марте 1918 года в станице Константиновский состоялся Войсковой круг, избравший атаманом войска Донского генерала Краснова. Войсковой круг обратился ко всем казакам с «воззванием». В этом «воззвании» говорилось, что советская власть якобы стремится превратить казака в самого захудалого мужика и именно с этой целью натравливает иногороднее крестьянство и рабочих на казачество.

Красновское «воззвание» призывало покончить распри между казаками-фронтовиками и старыми казаками, сторонниками царя, и объединить все силы для решительной борьбы против советской власти.

Чтобы привлечь на свою сторону крестьянство, белогвардейцы обещали дать права казаков всем иногородним, если они активно, с оружием в руках, выступят против красных. Войсковой круг пытался также внушить всем, что войско Донское не собирается идти на Москву, вмешиваться в дела всей России — у него только одна задача: не пустить красных на Дон.

Чтобы широко распространить свое «воззвание» среди казаков Донской области и на основе его повести агитацию за формирование белогвардейских частей, Войсковой круг создал многочисленные агитационные группы и под прикрытием разъездов в десять — пятнадцать всадников направил их в казачьи станицы и хутора. Волна контрреволюционного движения прошла по всей Донской области и покатилась дальше на восток.

Поход генерала Попова и агитация Войскового круга привели к тому, что основная масса казачества Дона, в том числе и Саль- ского округа, перешла в лагерь контрреволюции. Зажиточные и среднесостоятельные казаки добровольно вступали в белые отряды. Повсюду шло формирование территориальных казачьих частей и расправа со сторонниками советской власти.

В то время как на Дону силы контрреволюции собирал генерал Краснов, на Кубани и Тереке их собирали генералы Корнилов и Алексеев, а после гибели Корнилова — генерал Деникин. Они также поспешно формировали казачьи полки, дивизии, корпуса.

Правда, между Деникиным и Красновым с самого начала возникли противоречия. Если Деникин выступал за «единую и неделимую» Россию, за объединение всех контрреволюционных сил в борьбе против Советской республики, признавал верховным правителем Колчака и опирался на империалистов Антанты, то генерал Краснов вынашивал идею создания на юге страны казачьей федерации и рассчитывал на помощь германских империалистов. Краснов был уверен, что он и без Деникина разгромит Советы на Дону.

Уже тогда стало известно тайное соглашение Краснова с немцами о поставках казакам оружия в обмен на зерно и скот. Крас- новцы убеждали население, что лучше обратиться за помощью к немцам, чем допустить распространение советской власти на Дону. «Немцы, — говорили красновцы, — придут и уйдут, в то время как красные, если допустить их на Дон, погубят казачество».

Обстановка с каждым днем накалялась. Чувствовалось, что контрреволюция готовит наступление на широком фронте.

Все правобережные станицы, а также казачьи станицы по левому берегу Дона и Маныча — такие, например, как Семикара- корская, Багаевская, Манычская, Кагальницкая, Мечетинская, Егорлыкская и другие, где преобладало казачье население, были захвачены белыми. В