Читать книгу - "Бабий Яр. Реалии - Павел Маркович Полян"

стороны России. Одной из причин (пусть и не основной) так называемой «русской весны» 2014 года был успешно инструментализированный миф о грядущих массовых притеснениях русских и русскоязычных граждан «киевской хунтой», «бандеровцами» и «правосеками»[1101].

После аннексии Крыма и части Донбасса Украина сцепила зубы и нажала на педали идеологической, культурной и лингвистической гомогенизации общества. Из сарая с граблями был извлечен простенький лозунг-мем, но довольно расистский: русский язык — язык врага![1102] Общество тем самым сделало свою заявку на гражданскую лингвовойну.

За обществом с тем же самым потянулось и государство. В конце 2015 года Конституционный суд Украины начал рассмотрение запроса 57 депутатов Верховной Рады от правящей коалиции о несоответствии «закона Кивалова — Колесниченко» Конституции страны. Стратегической целью запроса была дерусификация украинской жизни через законодательное вытеснение русского языка.

То же можно сказать и о законопроекте «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного», оформившемся в закон только на излете каденции Порошенко — 25 апреля 2019 года:

Дух закона несколько отличался от буквы. Фактически все перечисленные задачи фокусировались на вытеснении русского языка из тех сфер, где он удерживал позиции (бизнес, торговля, интернет, издательская деятельность, массовые мероприятия)[1103].

Но, пожалуй, самый большой отрицательный резонанс получил еще один закон — «Об образовании» (октябрь 2016 года):

...В процессе доработки по инициативе представителей фракции Петра Порошенко «Солидарность» (какая злая ирония в названии!) была изменена статья 7-я закона «Язык образования»... Именно эта статья «выстрелила»: согласно ей, обучение в государственных учебных заведениях на языках национальных меньшинств гарантировалось только в дошкольных учреждениях и младшей школе. В средней и старшей школах обучение должно вестись только на украинском. Эта статья вызвала демарши со стороны Румынии, Венгрии и России и недоуменные заявления Болгарии, Греции и Молдовы... Украинский МИД был вынужден направить злосчастную статью в Венецианскую комиссию, которая дала весьма нелицеприятные заключения. В частности, Комиссия отметила неравное обращение с языками национальных меньшинств...[1104]

Но и это еще не все:

Еще одна инициатива государства в этот период — украинизация сферы медиа. В мае 2017 года были внесены изменения в закон «О телевидении и радиовещании», согласно которым вновь устанавливались квоты на объем вещания на украинском языке. Теле-, радио- и интернет-каналы общенационального масштаба наделялись обязанностью подавать не менее 75% вещания на государственном языке, местные — не менее 60%[1105].

В феврале 2018 года, т.е. спустя три года после получения запроса, Конституционный суд Украины признал неконституционным закон закон Кивалова — Колесниченко. В результате все региональные и миноритарные языки этот статус утратили. А в начале октября 2018 года Верховная Рада в первом чтении приняла законопроект «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного», изъяв из него наиболее одиозные нормы (например, об институте «языковых инспекторов»).

Дальнейшие приключения закона развивались по сценарию политической трагикомедии. Он стал прощальным поцелуем президента Петра Порошенко, проигравшего президентские выборы под лозунгом «Армия, язык, вера» своему конкуренту и преемнику. Закон был принят порошенковским большинством парламента 24 апреля 2019 года, и выполнять его предстояло Владимиру Зеленскому[1106].

Паралелльно с дерусификацией в Украине, особенно после 2014 года, шла декоммунизация — ликвидация советского наследия. Соответствующий пакет законов вступил в силу начиная с 21 мая 2015 года. Была запрещена компартия, демонтированы памятники советским государственным и партийным деятелям и полководцам (так называемый «ленинопад»), заменены советские топонимы.

Один только яркий пример. Город Кировоград (в прошлом Зиновьевск и Кирово, а изначально Елисаветград) в 2016 году был переименован в Кропивницкий. Переименован Верховной Радой вопреки выбору самих горожан, дружно проголосовавших на референдуме за первоначальное имя — за «Елисаветград». Название это новозаложенной крепости в 1754 году было дано даже не в честь какой-либо из двух царственных императриц, а в честь Праведной Елисаветы (через «с», а не «з»!), матери Иоанна Крестителя, в связях с коммунизмом марксистско-ленинского образца до 2016 года никем не замеченной.

2014-2015. Глорификация ОУН и «Евреи — за Бандеру»

Радикализировалась и коммеморативная политика.

Оставаясь при тех же, что и у Ющенко, скрепах украинской национальной идентичности — при Голодоморе и при Бандере — Порошенко переменил внутренние акценты: с жертвенности — на героизм и с Голодомора — на ОУН.

Начиная с первой же своей речи — на собственной инаугурации 7 июня 2014 года — он решительно двинул бойцов ОУН-УПА в главные герои украинской истории и в образец для подражания современных патриотов. С ходу, уже в 2014 году, он объявил 14 октября (а это день основания УПА) Днем защитника Украины — государственным праздником и нерабочим днем.

Симптоматичным было и возложение Порошенко цветов 29 сентября 2014 года, в годовщину «еврейского» Бабьего Яра, — к двум памятникам. Первый — тот самый советский, «мускулистый», а какой же второй? — Не угадали: нет, не «Менора», а памятник-крест в честь ОУН! Причем в твиттере президент записал: «Возложили цветы к памятному Кресту членам подполья Организации украинских националистов. Герои не умирают. Слава Украине!». И это все — еще раз! — 29 сентября!

При таких сальто-мортале почему бы и не заявить о Второй мировой как о «советском вторжении на Украину и в Германию», как это сделал порошенковский премьер-министр Арсений Яценюк 8 января 2015 года, да еще в Берлине?! Или, как это в апреле 2015 года сделал Иосиф Зисельс, адресуясь к еврейским рекрутам батальона «Азов», тогда еще не инкорпорированного в Нацгвардию Украины. Выражение «жидобандеровец», т.е. сочетание некогда низкого и бранного («жид»), а ныне высокого и героического («бандеровец») в порошенковской Украине приобрело, по удивительной мысли Зисельса, «новый смысл и позитивный оттенок»! Во как!..

Возможно, это же повторилось 30 сентября 2015 года, на вторую при Порошенко годовщину трагедии. Во всяком случае в этот день очень внятно высказался Богдан Червак — первый заместитель Государственного комитета по телевидению и радиовещанию и член Совета радикально-националистической партии «Свобода», он же глава современной ОУН и биограф Елены Телиги![1107]

По его мнению, пришла пора менять сам порядок поминовения жертв Бабьего Яра. Тут украинская земля, евреев с нее никто не гонит, но начинать церемонию в Бабьем Яру надо не с них, а... с украинских националистов! И стало быть: такой пустяк, как соучастие последних — косвенное и прямое — в убийстве евреев по всей Украине и в Киеве, никого уже не должно смущать[1108].

Соответственно, и строительство мемориала Холокоста в Бабьем Яру без первородства героев ОУН было бы, по Черваку, антигосударственной и антиукраинской акцией — провокацией, разжигающей межнациональную рознь: «Мы никому не позволим