Читать книгу - "Николай II. Отречение которого не было - Петр Валентинович Мультатули"

Утром и днём 1-го марта Родзянко в последний раз попытался утвердиться у власти путём комбинации с введением «Ответственного министерства» при возведении на трон малолетнего цесаревича и регентстве великого князя Михаила Александровича. В последний раз Родзянко пытался играть хотя бы условно, но самостоятельную роль. Уже 2-го марта он будет полностью идти в фарватере политики Керенского и Гучкова.

Между тем, наступившее утро 1-го марта не принесло успокоения в Александровский дворец. Императрица так и не имела никаких сведений о Государе. В 11 часов утра по приказу члена ВКГД полковника Энгельгардта было отключено телефонное и телеграфное сообщение Царского Села со Ставкой. Императрица пыталась сама выяснить, где находится император. По воспоминаниям полковника Галушкина: «Все попытки установить эту связь не увенчались успехом. По повелению Государыни Императрицы были командированы с письмом Её Величества к Государю Императору два офицера из гарнизона дворца. Письмо Государыни было написано в двух экземплярах и передано офицеру Конвоя хорунжему Грамотину и офицеру Сводного Пехотного полка поручику Соловьеву (коренному офицеру Л.-Гв. Московского полка). Командированные Государыней офицеры должны были в зависимости от обстановки в пути сами выбирать маршрут, разъединяясь в случае нужды. Письма представляли собою маленькие пакетики, не более полутора вершков. Содержания писем никто не знал»[1148].

Утром 1-го марта императрица узнала, что роты Гвардейского Экипажа покинули Александровский дворец. В связи с уходом матросов-гвардейцев воспоминания свидетелей трагических дней разнятся. Юлия Ден пишет, что этот уход произошёл не 1-го, а 2-го марта. Причём, по её словам, Государыня была до глубины души потрясена этим известием. «Её Величество, — пишет Ден, — взволнованно прошептала:

— Лили, войска дезертировали!

Не найдясь, что ответить, я словно оцепенела. Наконец, с трудом выговорила:

— Но почему они это сделали, Ваше Величество? Скажите ради Бога, почему?

— Так приказал их командир, великий князь Кирилл Владимирович. — Затем не в силах сдержать свои чувства, с мукой в голосе, произнесла: — Мои моряки, мои собственные моряки! Поверить не могу.

Но случилось именно так. Гвардейский Экипаж оставил дворец двумя группами — в час и пять утра»[1149].

Однако другой свидетель полковник Галушкин называет другую дату ухода Гвардейского Экипажа и по-другому описывает причины этого ухода. «Утром 1 марта удивила всех весть о том, что батальон Гвардейского Экипажа ушел из дворца. Как потом выяснилось, батальон был отпущен из дворца в село Кузьминское. Позже оказалось, что батальон, согласно полученного приказания из Петрограда, не задерживаясь в Кузьминском, проследовал в Петроград»[1150].

По Галушкину не понятно, кто «из дворца» приказал Экипажу уйти и кто приказал ему из Кузьминок двигаться в Петроград.

Генерал Спиридович более точен. Он пишет, что первые роты ушли 1-го марта, а последние 2-го марта. При этом он вслед за Ден называет инициатором этого ухода великого князя Кирилла Владимировича[1151].

Роль великого князя Кирилла Владимировича в Февральской революции до сих пор вызывает яростные споры. Не вдаваясь в эту тему подробно, мы всё же немного остановимся на ней. Нам кажется, что как обвинители, так и апологеты великого князя при обсуждении его действий в марте 1917 года впадают в крайность. Так как мы считаем, что действия великого князя Кирилла Владимировича в дни переворота отнюдь не были образцом верноподданнического поведения, то тем более необходимо освободиться от целого ряда мифов, которыми окружили Кирилла Владимировича его критики.

Обвинители великого князя считают, что он стремился незаконно захватить трон, воспользовавшись революцией. Утверждение весьма сомнительное и из действий великого князя не вытекающее. Также представляется неправдоподобным, что именно Кирилл Владимирович отдал приказ Гвардейскому Экипажу покинуть Александровский дворец. Как мы помним, такой приказ отдал в ночь с 28-го февраля на 1-е марта генерал Гротен. Как следует из воспоминаний Галушкина, то и приказ последним ротам покинуть Царское Село тоже был отдан «из дворца», атам явно великого князя не было. Великий князь Кирилл Владимирович в дни переворота находился не в Царском Селе, а в Петрограде. В Петрограде также находились части запасных батальонов Гвардейского Экипажа, которые располагались в своих казармах на Екатерининском канале дом № 133.

Поэтому Кирилл Владимирович прибыл в Думу действительно в сопровождении роты Гвардейского Экипажа, но расквартированной не в Царском Селе, а в Петрограде. Остальные две роты Гвардейского Экипажа пришли в Петроград не из Царского Села, а из Кузьминок, куда их направил, по всей видимости, Гротен. В Петроград они пришли 2-го марта, то есть после прихода Кирилла Владимировича в Государственную Думу.

26-го февраля великий князь прибыл к градоначальнику Петрограда генерал-майору А. П. Балку. Балк так описывает встречу с Кириллом Владимировичем: «Не успели еще кончить совещания генералы Беляев и Хабалов, как, проходя по приемной в кабинет, я к немалому удивлению увидал подымающегося по парадной лестнице моей квартиры Великого Князя Кирилла Владимировича. За ним шел растерявшийся швейцар. Увидев меня, Великий Князь поздоровался и выразил желание переговорить совершенно наедине. Я провел Его Высочество незаметно для других через зал моей квартиры в мою малую гостиную. Великий Князь, сохраняя полное спокойствие, сел удобно в мягкое кресло, предложил мне сесть насупротив и ровным, отчетливым, так хорошо всем известным голосом его покойного отца спросил: «Каково, по Вашему, положение?» — «Военный бунт начался с 8 часов утра и до сих пор не только не подавлен, а с каждым часом увеличивается». — «Разве войска из окрестностей не прибыли?» — «На сколько мне известно, прибыли 2 эскадрона, но и они бездействуют». — «Что же будет дальше?» — «Я полагаю, что ночью столица окажется в руках бунтовщиков». Великий Князь