Читать книгу - "Множество книг, или Библиотека (Мириобиблион) - Фотий Константинопольский"

хозяином. Но благодаря покровительству Евбула, сына Спинфары, и ходатайству Проналлусия, которые в то время имели влияние на настроение народа, Эсхин получил на тридцать голосов больше и не был осужден.

Какое-то время спустя Филипп умер, а Александр собирался переправиться в Азию, Эсхин начал (процесс) против Ктесифона из-за отличий, присужденных им Демосфену. В этом известном деле, не сумев набрать и пятой части голосов, он был оштрафован на тысячу драхм; не в состоянии выплатить штраф, он отправился в порт Сизиф и удалился на Родос. Там он открыл школу красноречия, и однажды прочитал свою речь против Ктесифона, и родосцы удивлялись, как он мог проиграть свое дело с такою речью. «Родосцы», сказал он, «вы бы перестали удивляться, если бы услышали Демосфена». Из Родоса он отплыл на Самос, где и закончил свои дни.

Cod. 265. Демосфен. Речи

Переводчик: Агностик

Прочитал почти все речи Демосфена; 65 подлинные из тех, что приписывают ему, из которых, как думает большинство людей, наилучше составленными являются речи к народу[930].

Некоторые говорят, что речь «О Галоннесе», — которую также называют «Вторая речь против Филиппа»[931], потому что в ней оратор отвечает на письмо Филиппа, — некоторые по крайней мере говорят, что это не подлинная речь Демосфена; и ссылаются в поддержку своего мнения на выражения, лексикон и соразмерность композиции; эти элементы гораздо выше в манере Демосфена; действительно, стиль здесь спокойный и не последовательный, значительно уступающий мастерству оратора в этих отраслях. Те, кто убирает эту речь у Демосфена, приписывают ее Гегесиппу[932]. Я думаю, что зачастую произведения разных авторов показывает великое сходство, а сочинения разного характера исходят из одного и того же автора. Потому что человеческие возможности не всегда неизменны и постоянны, и в письме не меньше, чем в других жизненных сферах. Прежде всего, учитывая различия, которые не улавливаются даже на самых существенных характеристиках ораторского стиля, но весьма ничтожные, я не знаю, как с определенностью решить, что речь «О Галоннесе» является работой Гегесиппа или временным ослаблением таланта Демосфена.

Подобным образом речь, которая озаглавлена «О договоре с Александром» приписывается Гипериду вместо Демосфена, поскольку последний по многим пунктам превосходит других ораторов, прежде всего в выборе слов, тогда как настоящая речь даже содержит низкопробные выражения, такие как «богатейчики», «гонориться» и так далее и тому подобное.

Есть и такие, кто отвергает две речи против Аристогитона как неподлинные. Но эти люди оставляют их осиротевшими, будучи не способны назвать их родителей. Среди них Дионисий Галикарнасский, который не подкрепляет свои предположения какими-либо доказательствами; он даже отказывается признать факт, который имеет гораздо больший вес, чем его отрицание, именно, Аристогитон сам признал, что Демосфен писал против него, потому что он увидел свою защиту, не мимоходом, но в ходе подробной дискуссии, в речи озаглавленной «Апология против преследования Ликурга и Демосфена».

Речи против Мидия и против Эсхина одинаково обвиняются в отсутствии некоторых качеств, которые характеризуют стиль Демосфена[933].

В этих двух речах, действительно, через определенные промежутки он, как кажется, принимает на себя те же самые идеи, борется с собой, словно некто упражняется, а не так как будто некто на самом деле полемизирует. Вот почему некоторые говорят, что эти две речи остались в состоянии черновика, не будучи вычищены для обнародования: тем не менее вопрос использования речи в обличительном процессе весьма умозрительный. Но что должны те, кому представят на суд, сказать об Аристиде[934], который как кажется злоупотребляет такими стилистическими трюками до предела, точно также как напрягает свои усилия сверх разумного и использует сравнения не пропорциональные необходимому совершенству, но запредельные? Это прежде всего речь против Эсхина, которая остается открытой для упреков в том, что оставлена в черновом варианте, и не получила окончательной шлифовки, ибо причина в том, что все то, что очень смущает и не имеет отношения к обвинению, оставлено на конец речи, обстоятельство, которое от оратора не должно было ускользнуть, если бы он внимательно просматривал свой труд. На самом деле, речь Лисия «Против Мнесиптолема»[935] строится не так, и во всех частях, которые требуют этого, он сохранил пафос без какого-либо ослабления своей энергии, но скорее усиливает ее, и неослабно держит своих слушателей в напряжении, даже в конце. Однако, согласно некоторым, речь «О ложном посольстве» оставлена в набросках и не была написана для обнародования, брошенная в процессе редактирования. Почему? Потому что после элементов заключительной части, которые многочисленны и которые занимают значительное место, автор, который уже дал много антитез, снова возвращается к антитезам, которые не организованы и беспорядочны.

Что касается речи «За Сатира об опеке против Харидема»[936] есть те, кто уверенно судят, что это Демосфен, но Каллимах[937], который даже не способен к суждению, думает, что это Динарх. Некоторые приписывают ее Лисию, в чем они идут против хронологических фактов, а равным образом против всех характеристик работы, предмета и стиля. Наблюдения в пользу авторства Демосфена основываются на косвенных обстоятельства, устойчивых характеристики периодов и их энергичности, потому что от введения вся речь усыпана этими особенностями. И конечно выбор слов превосходен и композиция почти совершенна. Свидетельствуют также фигуры: они сжаты, энергичны и безсоюзны, такие как любил использовать Демосфен больше всего. Но прежде всего композиция — четкая и украшенная не в ущерб ясности; периоды доведены до совершенства и придерживаются совершенной меры во всем.

Таким образом, тот факт, что ни один тип композиции не отсутствует, но все, что содержится в его периодах, связывает Исократа с Демосфеном, также как и Лисия. Но то что различает их, это очень разные длины в построении частей фразы в периодах. В большинстве случаев Исократ растягивает их, а Лисий сокращает, тогда как Демосфен держится равной меры между этими двумя.

Что касается речи «О мире», многие, и в частности софист Либаний[938] считают, что она была написана, но никогда не произносилась. На самом деле оратор в своем судебном иске против Эсхина немало упрекает его за то, что посоветовал афинянам принять постановление, что Филипп будет одним из Амфиктионов. Таким образом, как можно осмелиться дать такой совет в деле, где он яростно критикует другого? Потому что речь «О мире» четко предполагает, что Филипп станет Амфиктионом.

Речь «Против Неэры», обвиняемая в пошлости, некоторыми критиками исключается из трудов Демосфена вместе с речью «О любви», которая приписывается ему, также как и «Погребальная речь».

Говорят, что в