Читать книгу - "Люйши чуньцю (Весны и осени господина Люя) - Люй Бувэй"

Среди лусцев был некто по имени Гунсунь Чо, заявлявший: «Я могу поднять мертвого!» Когда его спросили, как это возможно, он ответил: «Я умею лечить односторонний паралич, поэтому, если я удвою количество лекарства, употребляемого для лечения одностороннего паралича, я смогу оживить мертвого человека!» Так что среди вещей есть такие, с помощью которых можно добиться малого эффекта, но невозможно добиться большого; можно достичь половинного успеха, но нельзя достичь полного.

Один знаток мечей сказал: «Белый металл придает [мечу] твердость, желтый металл придает [мечу] гибкость, так что, если смешать желтый и белый металлы, меч будет твердым и гибким, что и нужно для хорошего меча». Однако некто, желая поставить его в затруднение, сказал: «Белый металл – это то, что делает [меч] негибким; желтый – это то, что делает [меч] нетвердым. Следовательно, смешение желтого и белого сделают [меч] нетвердым и негибким. К тому же мягкое гнется, а твердое ломается; если же меч будет гнуться и ломаться, разве можно его считать хорошим мечом?»

Меч по своему составу тот же, но один счел его хорошим, а другой – плохим, в зависимости от способа рассуждения. Поэтому, если при рассмотрении вещей применять слух и зрение, праздные болтуны прекратят свои речи. Если же не пользоваться слухом и зрением, то Яо станет невозможно отличить от Цзе. Вот этим-то и озабочены верные слуги и подданные, этот способ рассуждения и отвергают достойные.

Моральное сознание таково, что когда им руководствуются в малых делах – приобретают мало счастья; когда же им руководствуются во всем – и эффект бывает великий. С несчастьем не так – здесь даже малое хуже, чем ничего. Когда стреляют в цель, чем меньше мишень, тем интереснее; на охоте же – чем крупнее зверь, тем лучше. Одни и те же вещи бывают разными в зависимости от условий, как же можно все выводить путем рассуждений?

Гаоян Ин собирался построить себе дом, но плотник ему сказал: «Надо подождать, а то не получится: дерево еще сырое, если положить на него штукатурку, его поведет. Если строить из сырого материала, то поначалу, может, и будет красиво, но потом все равно все развалится». Гаоян Ин сказал: «Если судить по твоим же словам, то дом не может развалиться. Чем дерево суше, тем оно крепче; а чем известь суше, тем она легче. Если на то, что постепенно становится прочнее, наложить то, что постепенно становится легче – конечно же, он не развалится!» Плотник не знал, что ответить, подчинился приказу и сделал, как тот сказал. Дом после окончания работ выглядел прекрасно, но впоследствии действительно развалился. Этот Гаоян Ин любил малую мудрость, но понимание больших закономерностей ему было недоступно.

Скакуны Цзиао и Люэр, если повернутся спиной к солнцу и помчатся на запад, к закату все равно обнаружат солнце перед собой. Есть нечто, что глаз не может увидеть, а ум не в состоянии познать, – то, что не поддается никаким расчетам! Поэтому, встречаясь с тем, что невозможно познать, мудрец проявляет сдержанность и не утруждает чрезмерно свой ум.

Глава третья

Имея меру / Ю ду

Достойный правитель имеет меру, которую прилагает к тому, что ему говорят, поэтому он не ошибается. Когда имеют меру, которую прилагают к тому, что говорится, становится невозможным ввести слушающего в заблуждение, сбить с толку, запугать или прельстить. Ум заурядного человека устроен так, что его влечет не то, что уже известно, а то, что еще неизвестно, поэтому другим легко его ввести в заблуждение, сбить с толку, запугать или прельстить. Это значит, что его рассудок не утвержден на прочном основании.

Некто из пришлых гостей спросил у Цзи-цзы: «Откуда могло быть известно заранее, что Шунь окажется способным правителем?» Цзи-цзы ответил: «Яо, безусловно, уже знал, как установить порядок в Поднебесной; и когда Шунь заговорил о наведении в мире порядка, это совпало с его собственным представлением, как совпадают две половинки верительной бирки. Поэтому-то он и узнал, что тот обладает способностями». – «Пусть он узнал это, но как можно было быть уверенным, что он не употребит эти способности своекорыстно?» Цзи-цзы сказал: «Тот, кто способен управлять миром, конечно, должен обладать и полным пониманием того, как на самом деле устроены жизнь и судьба. Если летом не носят шуб, так это не потому, что не любят шубы, а потому, что в них слишком жарко; и если зимой не обмахиваются веером, то не от нелюбви к веерам вообще – просто и так достаточно прохладно. Так и мудрец не служит своим частным интересам не потому, что у него нет частных нужд, а потому, что он не желает тратить себя на пустяки. Тут сдержанность в отношении себя настолько разумна, что даже те, у кого алчный ум, знают, когда нужно остановиться; не тем более ли мудрец?»

Сюй Ю не был так уж силен физически, но было нечто, что было ему доступно. А для того, кому это нечто доступно, не существует стремления к выгоде, пробретаемой алчностью и похотью.

Ученики Куна и Мо и их последователи ныне заполнили весь мир. Все они учат человеколюбию, моральному сознанию и этим своим искусством наставляют весь мир, однако нигде не преуспели в этом. Неудивительно: если учителя не сумели применить свое искусство, то уж тем более ученики неспособны на такое. Отчего так? Потому что учение о человеколюбии и моральном сознании – искусство внешнее. А с помощью внешнего стремиться победить внутреннее – не получится даже с простыми мужиками, не говоря уж о властителях! Зато если есть понимание того, как на самом деле устроены жизнь и судьба, учение о человеколюбии и моральном долге усваивается как бы само собой.

Прежние ваны не могли знать всего, поэтому придерживались одного, а все существующее приводилось в порядок как бы само собой. Если человеку не удается держаться единого, причиной тому – смущение вещами-событиями. Поэтому и говорится: «Нужно отказаться от сумятицы порывов-побуждений, избавиться от смущений-борений в сердце, сбросить путы, сковывающие силу характера, убрать преграды для дао-пути познания». Знатность, богатство, известность, почет, слава, выгода – эти шесть вызывают сумятицу в помыслах. Внешность, поведение, красота, принципы-законы, настроение, размышления – эти шесть возмущают сердце. Ненависть, желание-похоть, радость, гнев, скорбь, удовольствие-наслаждение – эти шесть налагают бремя на силу характера. Знания, способности, приобретение и отказ от приобретения, дача и отдача – эти шесть загромождают правильный путь. Когда эти четыре группы по шесть не клокочут в груди, человек устроен правильно. Правилен – значит спокоен; спокоен