Читать книгу - "Сквозь толщу лет - Евгения Николаевна Васильева"

Сбиваясь в небольшие колонны из солдат и рабочих, уходящие скрываются в зарослях. Отлучаются они ненадолго, а вернувшись с добычей, вновь вливаются в гнездо-клуб…

Охотничьи нравы муравьев разных видов не схожи: у каждого свой строй колонны, свои способы нападения на жертву. Одни, приблизившись к цели, окружают ее и бросаются сразу со всех сторон. Другие могут совершать различные обходные движения. Известны муравьи, у которых колонна, подойдя к дереву, остается на земле. По стволу к ветвям поднимается только небольшое число охотников, которые сгоняют всю живность или без церемоний сбрасывают ее сверху прямо в челюсти нижним.

Описаны виды африканских дорилин, отличающихся тем, что у них часть фуражиров, поднявшись на дерево, пробирается к концам веток и здесь, сцепившись челюстями и ножками, спускается до самой земли. По этим живым легким цепочкам на дерево поднимаются остальные фуражиры. Ветер может, раскачав такую цепочку, забросить конец ее на соседнее дерево; тогда по этому подобию воздушного моста состав колонны переливается и на соседнюю крону. Орды кочующих муравьев, пользуясь своими мостами-цепочками, могут даже форсировать реки.

Так или иначе охотясь, кочевники все еще продолжают жить оседло. Один за другим проходят дни, а колонна не трогается с места. Созревшие в походе и ожидавшие покоя личинки в первые же часы стоянки окуклились и теперь крепко спят в коконах. Освободившиеся от переноски личинок рабочие влились в ряды фуражиров и с утроенной энергией добывают пищу.

Отдыхающая после утомительных маршей самка с фантастической быстротой увеличивается в размерах. Чтоб быть точными, оговорим: голова и грудь нисколько не увеличиваются, разбухает одно лишь брюшко. Не торопитесь пройти мимо этого явления! Здесь загадка еще более мудреная, чем причины кочевок и продолжительности привалов. За счет чего поправляется матка на привале? Ведь многие исследователи разных видов муравьев-кочевников признают, что ни в природе, ни даже в лаборатории им не удавалось видеть, чтобы рабочие муравьи кормили свою матку, не видели также, чтобы сама она принимала пищу В лабораторных гнездах не раз наблюдали самок, подходящих к ватке, смоченной водой, и впивающихся в ватку жвалами. Очевидно, влага усваивается. Но и только. А никакого грубого корма сама самка не берет, и дочери не делятся с ней отрыжкой.

Как же в таком случае живет это насекомое? За первую неделю брюшко самки увеличивается на привале в пять раз. Проходит еще день-другой, и самка, которая в пору еженощных переходов не сносила ни единого яйца, принимается червить и с каждым часом становится все более плодовитой… Наступает день, когда она начинает откладывать по три-четыре яйца в минуту, по двести в час, по четыре-пять тысяч в сутки. Т. Шнейрла, например, на пятый-шестой день после того, как самка начала червить, насчитал в клубе-стоянке свыше 25 тысяч яиц.

Из чего же они формируются, эти тысячи яиц, общий вес которых вскоре начинает превосходить вес самого насекомого?

Энергичная свита водоворотом кипит вокруг конца брюшка самки. Через каждые два-три десятка секунд няньки уносят в жвалах новое яйцо, укладывают его в пакет, облизывают, снимая пылинки и увлажняя.

Да! Кочевые муравьи не кормят своих маток, но ученые, посвятившие себя изучению дорилин и прочих кочевых видов, свидетельствуют: на привалах можно наблюдать, как масса рабочих муравьев, словно магнитом притягиваемая к брюшку матки, копошится в зоне перепонки между вторым и третьим кольцами на брюшке. Рабочих тут куда больше, чем нянек, принимающих яйца. В неописуемой толчее каждый стремится протиснуться до хитиновой перепонки, коснуться ее язычком. Для чего? Может быть, эти прикосновения снабжают рабочих выпотом, выделениями, подобными тем, которые производятся личинками? А может, наоборот? Не наносится ли в этот момент на перепонку между кольцами питательная слюна, проникающая сквозь перепонку непосредственно в брюшко?

Как только из яиц начинают вылупляться личинки, рабочие муравьи переключаются на воспитание растущего потомства. Личинки так прожорливы, что рабочие успевают только приносить им добываемую в охотничьих рейдах пищу, предоставляя самим личинкам справляться с дальнейшим. Все больше внимания отвлекает на себя молодь, и толчея вокруг перепонки на брюшке самки утихает, утихает и яйценосная оргия. Самка, точнее, ее брюшко, быстро опадает, она перестает откладывать яйца. Личинок же появляется все больше, и муравьи неустанно облизывают их, поедая кормовые выделения.

Изменение пищевого рациона снова меняет течение жизни в колонне. К тому же за прошедшие дни масса молодых муравьев вышла из коконов, еще резче усилив перемены в состоянии и потребностях семьи.

Наступает день и час, когда опустели последние коконы, удерживавшие семью на привале. Самка приобрела походную форму. Личинок же подросло столько, что теперь все заняты их кормежкой и облизыванием, а оно действует на рабочих муравьев как зовущий сигнал горниста, походная дробь барабана.

Муравьиный клуб рассыпается, рабочие выстраиваются в колонну и, защищаемые с двух сторон цепями воинов, отправляются в очередную кочевку. Только груда пустых коконов остается на месте, где под опекой семьи созревали куколки и выводились из яиц молодые личинки.

Кончилась полоса временной оседлости, вновь настала пора еженощных переходов и маршей с короткими отдыхами на дневных стоянках.

Не отсутствие корма в районе лагеря сняло колонну с места, а опустевшие коконы и подрастающие личинки. Теперь кочевки будут продолжаться до тех пор, пока личинки, закончив развитие и поспев для окукливания, не перестанут кормить своих носильщиков выделениями, поддерживающими в муравьях потребность к перемене мест.

А во время маршей матка движется с колонной, неся на себе несколько десятков, целый комок живых рабочих. Своими телами они защищают матку от возможных нападений насекомоядных птиц, от других опасностей кочевой жизни. И в то же время, непрерывно сменяясь, продолжают облизывать перепонку между вторым и третьим кольцами на спинной стороне брюшка, словно на ходу «заправляя» матку кормом.

Все личинки, о которых до сих пор шла речь, — это только будущие рабочие разных калибров и солдаты. А откуда же берутся в семье-колонне самки и самцы?

Их появление связано с сезоном.

В самом начале засушливой поры года из яиц, откладываемых на очередном привале, вместе с другими муравьями выводятся сотни две-три самцов и несколько самок, из которых, как правило, сохраняется только одна. Появление ее приводит после длинной цепи событий к делению семьи. При этом часть колонны с новой маткой снимается с места и уходит, а оставшаяся половина со старой следует своим курсом.

Прежде чем закончить рассказ об этих воинственных, бездомных племенах муравьев, полезно вспомнить один опыт.

Несколько пригоршней муравьев-кочевников стряхнули на лабораторную арену и