Читать книгу - "Академия наук на службе России - Арсений Александрович Замостьянов"

французские войска, ибо за ними лишь 2.500 химиков строили и поддерживали слабые химические заводы французской республики. И среди уроков войны, среди великих экономических потрясений человечества значение научного творчества в государственной жизни народов сделалось общим лозунгом. Впервые в истории культуры война своими реальными последствиями показала, какую огромную роль играют успехи науки в технике войны и мира, в экономике строительства промышленной жизни. Эта идея государственного значения науки начинает постепенно входить в общее сознание и делаться общим достоянием. Из лабораторий и кабинетов высших школ наука переходит к собственным формам организации, и общественное мнение отдельных стран повелительно и настойчиво обращает внимание правительств на необходимость государственного субсидирования научной работы. Когда в мае прошлого года блестящие опыты Резерфорда открыли возможность поверить в преобразование одних элементов в другие и когда в устах английских физиков на научных митингах впервые раздались голоса об использовании грандиозных запасов внутриатомной энергии, – тогда взволновалось английское общественное мнение, указывая, что государство не может оставаться безучастным свидетелем этих завоеваний, что богатство и небывалая мощь страны, может быть, будут зависеть от этих успехов. «Долой запрещение расширять бюджеты ведомств, побольше кредитов на развитие научных исследований – во имя будущего страны!».

Уже раздаются в Англии голоса, что значение точной науки не толь ко в ее достижениях, но в ее методах, что государственные люди должны обязательно пройти через школу точных естественных наук, и что успехи английских общественных деятелей всегда зависели от того, получили ли они естественноисторическое образование. И в это же время развивалось в том же направления и общественное мнение Америки: широкое меценатство американских миллиардеров уже выразилось там 22 миллионами долларов ежегодных сумм на научные исследования и за пожертвованиями частных капиталов не могло поспеть правительство. А ведь 22 миллиона долларов это около 40 миллионов до военных рублей, перед которыми ничтожно малым кажется весь годовой бюджет Франции на научные работы и совершенно ускользают от сравнения ничтожные суммы, ассигнуемые государством на русскую науку!

Сознавая государственное значение научных исследований, и Англия и Америка организовали для этой цели специальные государственные учреждения. Еще в 1917 г. президент Вильсон предложил Вашингтонской Академии наук организовать правительственный орган – Национальный Совет научных исследований. Сейчас это крупнейшее в мире научное учреждение с крупным бюджетом, с рядом отделов по всем основным вопросам техники и точных наук. Уже в 1919 г. одно из самых больших в мире рабочих объединений – Американская Федерация труда – приняло резолюцию огромного исторического значения: «…Признавая, что научные исследования и их технические применения являются основой развития промышленности и хозяйства, … признавая, что увеличение производства промышленных ценностей, вытекающее из научных исследований, является могущественным фактором во все усиливающейся борьбе рабочих за улучшение условий их быта, что сама жизнь ставит предел удовлетворению потребностей человека, который нельзя превзойти, идя теми путями, которыми хотят идти сейчас – перераспределением накопленных богатств, что только научные исследования могут повысить этот предел. …Признавая, что не только частная инициатива должна участвовать в организации научной работы, но что сама правительственная власть должна активно содействовать этому…

Конференция признает, что во имя блага страны науке необходимо приступить к выполнению широкой программы научных исследований, что правительство должно употребить все средства и всю свою власть для проведения этой программы в жизнь, что непосредственное вмешательство власти должно заключаться в развитии научных исследований путем государственных ассигнований…» Это постановление рабочей Федерации было передано президенту Соединенных Штатов, Сенату и Конгрессу.

Пусть еще глуха власть к этим прекрасным словам, пусть в тяжелой экономической борьбе ничтожны ассигнования правительств на научную работу, пусть даже в культурной Франции жизнь научных работников не обеспечена, а бюджеты целых лабораторий не превышают 200–300 франков в год, пусть… Но слово сказано – и немного пройдет лет, пока общественное мнение не сломает косность государственных бюджетов и балансов. И я вижу первую тропу к науке будущего. Я вижу эту науку, как мощный государственный механизм, я вижу всемогущую власть ее и ее деятелей, могучее подчинение науке всех элементов государственной жизни, торжество мысли и духа, творческих порывов. В этом будущем строителем жизни будет ученый – не оторванный от окружающего мира, а тесно связанный с ним; он будет иметь свое право владеть этим миром, ибо только его достижениями будет этот мир жить.

И на этом новом пути я вижу еще новые задачи. Строя великую науку, как самостоятельную силу государственной власти, человечество должно подумать и о формах ее организации. Впервые за последние годы всюду в мировых конгрессах и частных совещаниях, в международных съездах и мелких ячейках краеведения – всюду идеи организации выдвигаются как основа научного строительства. Время кустарной работы прошло, прошло время индивидуальных порывов, разбросанной бессистемной научной литературы, хаотической методики. Героическое время науки в прошлом, надо строить ее сейчас иначе, нужны лаборатории, исследовательские институты, экспедиции, нужны съезды, мировые конгрессы, необходимо согласование и соединение, необходимы новые формы научного творчества.

И, сочетая красоту и величие индивидуального творчества с коллективным трудом, наука на грядущих путях должна сама построить себе новое здание. Я не знаю, как она его построит, но уже сейчас мы можем сказать, что это будет одно здание для всего человечества и что великое объединение народов будет только под знаменем единой науки и единой мысли.

Уже в 1918 г. в Брюсселе сорганизовалось такое начинание – это Совет международных исследований, уже объединивший ряд крупнейших мировых учреждений; это открытая в сентябре 1920 г. во «Всемирном дворце» Международная организация интеллектуального труда, с огромными библиотеками и капиталами; это новые международные объединения академий разных стран.

Пусть слабы еще эти попытки международного общения, пусть еще даже в области знания дышат ненавистью организации Антанты, пусть еще не зажили недавние раны и еще не может рядом работать недавний враг.

Все же я вижу ясно этот второй путь к науке будущего: путь торжествующего слияния народов под все растущей мощью научной интернациональной организации…

Посмотрим вокруг на окружающие нас завоевания научной мысли: перед торжеством разума и научной техники рушатся устои старого мировоззрения, и среди всех этих картин пальма первенства принадлежит бесспорно одной науке – физике. Ее методика, раздвигающая ежечасно рамки познаваемого мира, ее математический анализ и глубокий философский подход глубоко захватили в своих завоеваниях области других дисциплин: уже повелительно распоряжается физика в старом царстве химии, создавая совершенно новый мир понятий и ставя перед химией новые проблемы химической физики; старая кристаллография превратилась в главу физики о строении вещества; минералогия, геохимия и астрофизика стали сливаться в совершенно новую область научного познания. Единство мысли и единство метода – вот что