Читать книгу - "Любовь на Таганке - Нина Сергеевна Шацкая"

отражается в них, и порой бывает так, что человек не участвовал в войне, но оказался более сильно изобразившим ее, чем те, кто были участниками войны. Такие явления в нашей литературе есть, наверное, они будут повторяться. В этом плане песни Высоцкого о войне звучат сильно и впечатляюще. Хочется сказать о том, что в этом спектакле, очень мощном, эмоционально насыщенном, глубоком, конечно, это почин, это дань уважения и любви, но в этом спектакле, в полный голос в таком обрамлении впервые, в хорошо организованном спектакле, в полную меру заговорил Высоцкий. И мы, так много слышавшие его песни, читавшие его стихи, в мощной концентрации вдруг чувствовали силу поэта, его необыкновенную многостороннюю творческую деятельность, охватывавшую удивительно многие явления нашей жизни. Конечно, крупный поэт – это прежде всего судьба! И здесь видна судьба! Судьба поэта определяет в конечном итоге все: и его удивительный почерк, его глаза, его взгляд, отражение времени своего через эту судьбу, своего поколения, и даже традиции, которые он перенял и передал дальше. Поразительно!

Традиционные образы русской поэзии, связанные с понятием родины, святы для всех нас, они зазвучали необыкновенно свежо в таких песнях, как о доме и о конях. И голос его поколения вдруг ожил, зазвучал со всей напряженностью, поразительной юношеской виноватостью за то, в чем он не виновен и в чем бессилен принять участие, чтобы исправить, направить в другое русло. Эта боль от бессилия и в то же время желание раскрыть душу и сердце свое, чтобы помочь избавиться от определенных наших недостатков, этот голос его поколения очень трудно и сильно звучит в этом спектакле.

В этом спектакле сильно и мощно звучит тема Родины, и все несчастья, которые приходится переживать, естественны, бояться говорить о них нечего, потому что люди, которые об этом говорят, делают это только с одной целью: чтобы исправить, избавиться от того, от чего следует избавиться, сделать то, что следует сделать для этого. В этом смысле спектакль, в котором так горячо, так страстно звучит голос Высоцкого, несет необыкновенно мощный гражданский заряд. Это надо только приветствовать.

Судьба поэта выразилась в спектакле в его архитектонике, в построении, в последней, захватывающей дух ноте. Чувствуешь, что все еще близко, что смерть еще стоит за порогом, что душа наша изнывает от боли, сердце замирает. От этого спектакль еще сильнее действует на наши души. Здесь уже говорили, что нужно что-то сократить. Я думаю, что Юрий Петрович чувствует это сам. Есть некоторые связывающие места между песнями, их можно подсократить, есть какие-то детали, связки, которые требуют уплотнения. А так спектакль чрезвычайно сильный, этим спектаклем мы должны гордиться, должны благодарить Юрия Петровича за то, что нам была предоставлена возможность его посмотреть. Высокое вам СПАСИБО.

КАПИЦА: После того, что сказано, трудно что-либо существенное добавить. На меня произвело глубокое впечатление то, что мы все сегодня здесь увидели. Сложность того, чтобы сказать какие-то слова, заключается еще и в многообразии явления, с которым мы имеем дело.

Высоцкий поразительно разнообразный и большой поэт и художник. И сейчас удивительно, как здесь было сказано, еще недостаточна дистанция, с которой мы можем рассматривать это явление. И, может быть, слова, которые сказаны об объеме спектакля, связаны с тем, что хотелось бы взять многое.

По сути дела, аранжируя творчество Высоцкого, вы были подчинены величине его дарования, и здесь требуется критический подход к тому, что должно остаться. Но я вполне доверяю тому, что вы можете сказать основное, главное. Самое важное – морально-этические проблемы, проблемы, которые Высоцкий поднял, выразил с такой полной силой. И это то, что представляется ценным. То, что он сам не пережил войны, но коснулся ее в своем творчестве. Это важно, но представляется мне в спектакле наименее выразительной частью из того, что мы видели, из тех песен, которые я знаю, хотя не являюсь знатоком его песен. Но он не смог, естественно, пройти мимо темы войны или стороной, он как бы переосмыслил ее, пропустив через себя.

Теперь об одной теме, которая получилась у вас крепко – о теме смерти. Получилось так, что Высоцкий перед своей кончиной – поэты в России кончают свою жизнь рано, и в этом смысле Высоцкий разделил судьбу многих, – о смерти ясно и выразительно пел.

Было ли это предвидение, не знаю, но, если говорить о сущности темы, мне представляется, что не это существенно в моральной заповеди, которую мы сегодня услышали. Смерть вообще – это очень сложное явление, и я не хочу впадать сейчас в рассуждение об этом. Мне кажется, что для нас важен Высоцкий как живой художник, и сегодня мы слышали его не как певца, которые всегда были на Руси, стихийно своим творчеством существовавшие, которого уже нет, а как певца сегодняшнего дня. Я видел сегодня судьбу певца!

Громадное вам спасибо за то, что вы сделали. Дай Бог, чтобы этот спектакль жил и нес слово Высоцкого. Это нам так дорого сейчас!

ЕРЕМИН: Я хотел было с места после вашей реплики, Юрий Петрович, что вам представить это на квартире, спросить кое о чем… Сейчас передо мной хорошо говорил Капица, и все само собой разумеется: спектакль удался, Высоцкий был человеком, достойным увековечивания его на сцене.

Год прошел с тех пор, как его похоронили, и несколько лет прошло с тех пор, когда наиболее чутким людям было совершенно ясно, что это явление не только всерусского масштаба, а поскольку всерусского, значит, и мирового. А те, кто не задался этим вопросом, они просто страдали, плакали над песнями, слушали. И мы сейчас все как провинившиеся ученики себя чувствуем…

Юрий Петрович, те, которые порекомендовали вам сделать это у себя на квартире, вспомнили, что на Мойке 29 января 1837 года тоже случилось нечто необыкновенное, не предусмотренное начальством!

Да, нужно отойти на расстояние, как говорил Борис Андреевич, большое видится на расстоянии. Но эти стотысячные толпы вовсе не нуждались в этом отходе, а просто шли проститься и этим голосовали за поэта! Я думаю, что этот спектакль не просто долг перед театром, перед светлой, страдающей личностью Высоцкого. Это трагедия, и надо играть это как трагедию, как они и играют.

Тон взят правильно. Я считаю, что в финале звучит тема смерти закономерно. Без этого нет Высоцкого и нет спектакля. С этой точки зрения – тут я перейду на деловой тон – я думаю, что спектакль тематически не ощущается резко с момента, когда вы погружаетесь в быт, когда идет сугубо приблатненная часть. Сильные первые такты