Читать книгу - "Корабли и сражения - Герман Владимирович Смирнов"

ходу судно не так просто, как представлялось раньше. Неповоротливый таран дважды пытался ударить противника, и оба раза «Кайзер» легко уворачивался от удара, хотя и жестоко пострадал при этом от артиллерии итальянского броненосца. Тяжкие повреждения получили и другие австрийские корабли второй линии, но они сделали главное: связали вражеский арьергард и не дали ему возможности поддержать броненосцы кордебаталии.

Тем временем в центре «Фердинанд Макс» пытался таранить сначала «Ре д'Италия», а потом «Палестро», но оба корабля отвернули от прямого удара и испытали скользящие столкновения, которые, однако, не прошли для них бесследно. На «Ре д'Италия» была повреждена рулевая машина, и на потерявший управление броненосец ринулись еще два австрийских корабля. «Палестро», пытавшийся защитить бывшего флагмана, был при этом подожжен бомбами, проникшими внутрь корпуса через небронированную корму, начал пылать, был вынужден выйти из боя и через некоторое время взлетел на воздух.

Увидев, что «Ре д'Италия» потерял управление, Тегетгоф снова таранил своего врага. На этот раз нос «Фердинанда Макса» проломил борт броненосца прямо в середине корпуса. И когда, дав задний ход, австрийский корабль отошел от пронзенного противника, в борту последнего открылась пробоина, в которую хлынули потоки воды. И «Ре д'Италия» мгновенно опрокинулся и затонул, унеся на дно 450 человек экипажа.

Через полтора часа сражение, в котором и австрийские и итальянские корабли многократно, но уже безуспешно пытались таранить друг друга, стало затихать. Выйдя из огня, эскадры перестроились для нового боя и... разошлись в разные стороны. Австрийцы — в Сан-Джорджио на Лиссе, а итальянцы в Анкону, где «Аффондаторе» затонул на рейде от полученных в бою повреждений.

Опыт первого в истории сражения броненосных эскадр оказал сильное влияние на развитие кораблестроения. То было время, когда самые тяжелые пушки не могли совладать с железной броней. И Лисское сражение подтвердило мнение, что основным оружием нарождающегося парового флота суждено стать тарану.

В середине 1860-х годов во многих странах начали строить чисто таранные корабли и снабжать броненосцы и крейсера железными таранами. Это заставило кораблестроителей подумать о системах подводной защиты. Первую такую систему разработал сам Э. Рид, который на броненосце «Беллерофон» в 1865 году сделал двойное дно, разделенное на множество водонепроницаемых отсеков. Позднее кораблестроители стали устанавливать вдоль обоих бортов продольные переборки, образовавшие ниже ватерлинии как бы двойной борт. А выше ватерлинии над главной палубой они с помощью поперечных и продольных переборок создавали как бы гигантский поплавок с водонепроницаемыми отсеками. При таранном ударе двойные борта и дно должны были надежно защитить машинные и котельные отделения от затопления, а ячеистый поплавок над ватерлинией должен был удержать корабль с поврежденной подводной частью на поверхности моря.

Такая подводная защита наряду с успехами артиллерии уменьшила вероятность успешных таранных атак и побудила изобретателей задуматься о том, как бы «удлинить» таран. В России и в США экспериментировали с шестовыми минами и пушками, стреляющими во вражеские корабли под водой. Во Франции предлагались даже подводные ракеты. А русский изобретатель Александровский и англичанин Уайтхед работали над торпедой — самодвижущимся снарядом, приводимым в действие сжатым воздухом.

Молодецкие действия русских моряков, которые во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов с помощью мин и торпед подорвали несколько турецких кораблей, привели к появлению новых взглядов на принципы ведения морской войны. Французский адмирал Об — глава так называемой «молодой школы» — вообще считал, что эскадренным броненосцам пришел конец и что их можно заменить множеством маленьких стремительных торпедоносцев. Эти взгляды отразились на развитии класса линейных кораблей, их размеры стали искусственно занижать, а скорость неоправданно увеличивать. Кроме пассивной подводной защиты, на броненосцах 1880-х годов появляется активная — многочисленная противоминная артиллерия калибром 76–37 мм.

В начале 1880-х годов, когда дальность торпедного выстрела не превосходила 500–700 метров, а носителями этого оружия были миноноски водоизмещением 20–25 тонн, со скоростью хода 12–13 узлов, ураганный огонь двенадцати — пятнадцати пушек калибром 65–37 мм надежно защищал броненосец от торпедных атак вражеских кораблей.

Но к 1914 году — к началу первой мировой войны — появились парогазовые торпеды с дальностью действия 7 километров! В них сжатый воздух, прежде чем попасть в цилиндры машины, подогревался до высокой температуры с помощью керосина. Вооруженные такими торпедами эскадренные миноносцы — эсминцы — были уже крупными мореходными кораблями водоизмещением 1200–1300 тонн, развивавшими скорость 33–36 узлов. Для борьбы с ними на дредноутах и сверхдредноутах пришлось устанавливать противоминную артиллерию, приближавшуюся к некогда изгнанной с них средней артиллерии. Обычно противоминное вооружение линкоров насчитывало от 12 до 22 орудий, причем в США отдавали предпочтение калибру 127 мм, в России - 120–137 мм, во Франции — 138,6 мм, а в Англии, Германии, Австро-Венгрии и Японии 150–152 мм.

Уповая на возможности противоминной артиллерии, олицетворявшей собою активную защиту, большинство кораблестроителей долгое время не уделяли серьезного внимания защите пассивной и довольствовались в основном теми конструкциями подводной части корпуса, которые были предложены в 1880-х годах. Успехи минного оружия в русско-японской войне и быстрое совершенствование подводных лодок после ее окончания в корне изменили такое положение дел. От мин, выставленных под водой на пути броненосца, и от торпеды, выпущенной подводной лодкой, нельзя было спастись никакой артиллерией.

Здесь требовалась хорошо разработанная пассивная защита, то есть такое устройство подводной части корпуса, которое позволило бы кораблю выдерживать взрывы, не теряя при этом плавучести, остойчивости, хода.

Первым заинтересовался этой задачей русский кораблестроитель Э. Гуляев, опубликовавший в 1900 году доклад «О некоторых специальных идеях о системе постройки военных судов, которые обеспечивают им защиту от мин и таранов более действительную, чем это достигается при современном судостроении». Позднее, в 1906 году, Гуляев спроектировал «непотопляемый и неопрокидываемый броненосец», в котором впервые была предусмотрена разработанная им подводная защита.

В чем же состояла главная идея Гуляева?

Он предлагал вокруг корпуса броненосца соорудить «добавление» шириной 5–6 метров, которое отдаляло бы зону взрыва мины или торпеды от жизненных частей корабля. Внутри такие «добавления» должны были разделяться продольными и поперечными переборками на множество водонепроницаемых отсеков, которые частично заполнялись углем и жидким топливом, что способствовало ослаблению силы взрыва. Проведенные впоследствии многочисленные эксперименты, в которых исследовалось действие взрыва на корпус корабля, подтвердили правильность принципов подводной защиты, выдвинутых Гуляевым.

Противоминная защита русских броненосцев

Оказалось, что наиболее опасен заряд, в момент взрыва прикасающийся к подводной части корпуса. В этом случае взрывная волна пробивает наружную обшивку корабля и поток расширяющихся взрывных газов, увлекая за собой воду и обломки обшивки, врывается внутрь корабля. Если отсек за обшивкой пустой, то обломки пробивают следующую продольную переборку, а газы,