Читать книгу - "Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки» - Владимир Николаевич Снегирев"

событий: статьи в газетах и выступления по ТВ, где поносили «демократов», «либералов», «предателей», новый накал митинговых страстей, непрекращающиеся забастовки, волнения на окраинах Союза, обострение продовольственного кризиса.

Особый разговор — о тех горячих дискуссиях, которые разгорелись вокруг подготовки Союзного договора. В Ново-Огарево было сломано немало копий при обсуждении того, как сохранить остатки Союза, не допустить геополитической катастрофы. Президент отстаивал идею федерации независимых государств при сохранении сильного центра. Яковлев ратовал за добровольную конфедерацию. Это расхождение тоже не способствовало их взаимопониманию. Дошло до того, что Александр Николаевич перестал появляться в Ново-Огарево, а Горбачев делал вид, что так оно и надо.

В итоге к началу лета лидеры девяти союзных республик и президент СССР согласовали проект Союзного договора, а 12 июля этот документ поддержал Верховный Совет СССР. Подписание было назначено на 20 августа. Михаил Сергеевич вздохнул с облегчением и отправился в Крым, в отпуск. К сожалению, вернется он уже в другую страну. И с другими полномочиями.

Есть мнение, согласно которому сам Новоогаревский процесс, его документы и назначенная дата подписания Союзного договора если и не сплотили будущих гэкачепистов, то явно спровоцировали их на выступление 19 августа. Ведь контуры руководящих органов будущего государства не оставляли многим из них шансов удержаться у власти.

Яковлев теперь не в Кремле, ушел, пока суть да дело, «поселился» в здании Моссовета на улице Горького (Тверской), его новый соратник по ДДР Гавриил Попов помог с комнатой. И должность придумал: председатель городского общественного собрания.

Как только в аппарате узнали об отставке Яковлева, он был немедленно лишен персональной машины и госдачи. На окраину деревни в районе 1-го Успенского шоссе, где Александр Николаевич вместе с сыном Анатолием стал строить собственный загородный дом, начали наведываться «проверяющие» в милицейской форме: все ли в порядке с приобретением стройматериалов, не нарушены ли санитарные нормы… Не знали, к чему еще придраться.

Накануне отъезда Горбачева в Крым он пытался убедить патрона, что отпуск сейчас не ко времени, что отлучкой президента могут воспользоваться его недруги, что в эти дни надо держать все нити управления государством под своим контролем. Тщетно… Горбачев смотрел на Яковлева хмуро и недоверчиво: мол, говори, говори, но я-то знаю, что ничего плохого не ожидается, у меня надежные источники в КГБ и ГРУ, эти не соврут.

Яковлев к тому времени окончательно вышел из доверия. Его теперь даже старый друг Толя Черняев не привечал, считал предателем.

3 августа к помощнику президента заглянул пресс-секретарь Виталий Игнатенко, выставил на стол три бутылки вина: «Это вам в дорогу». Черняев вместе с шефом улетал в Крым.

Распрощавшись с Игнатенко, Анатолий Сергеевич делает такую запись:

Поговорили о Яковлеве, который «увольняется» из советников президента и переходит в… Думу Москвы?! М. С. так рассуждал на днях о нем: не понимаю… Он — фигура, с именем, в общественном мнении о нем всякое — и отрицательное, и положительное. Как бы то ни было, он — второе лицо среди инициаторов перестройки. Ушел бы в науку или даже на пенсию — остался бы таким в истории. А он суетится, идет в подручные к Гавриле Попову. Занялся вместе с Шеварднадзе новой партией — какое-то Движение демократической реформы… Фигуряют оба на всех оппозиционных собраниях… у Руцкого — тоже. Чуть ли не каждый день какое-нибудь интервью в оппозиционных газетах… Тщеславие, словом, превыше здравого смысла и даже самого уважения к тому, что действительно сделано и Яковлевым, и Шеварднадзе для преобразования государства. Удивительно![353]

Когда Горбачев уже загорал в Форосе, Александр Николаевич решил навестить Геннадия Янаева, который остался «на хозяйстве». Близки они не были, но все же именно вице-президент сейчас стал главным в Кремле, вдруг через него удастся что-то выяснить относительно планов противников союзной власти.

Янаев совсем недавно «прописался» в кремлевских апартаментах. Чем-то он глянулся президенту и немедля был введен вначале в Политбюро, а затем, несмотря на сопротивление Верховного Совета, Горби продавил его кандидатуру на пост второго человека в государстве. Кажется, Геннадий Иванович и сейчас не мог поверить в это чудо. Вроде и заслуг особых он не имел, ни харизмы, ни политических амбиций, и вдруг раз — и «в дамках».

Наверное, Горбачев к тому сроку уже устал от ярких личностей рядом с собой, захотел вот такого — послушного, без претензий, верного и серого.

Геннадий Иванович этому визиту откровенно обрадовался. Похоже, он решительно не знал, чем себя занять. Вице-президент с неопределенным статусом и еще более неопределенными полномочиями.

Выпили — это в Кремле не считалось зазорным, да и лигачевская антиалкогольная кампания к тому времени затухла. Янаев стал жаловаться на то, что Горбачев ему ничего не поручает и ни о чем не спрашивает.

Вице-президент СССР Геннадий Иванович Янаев. [ТАСС]

— Сижу здесь, как в золотой клетке, — ворчал вице-президент. — Только и радости, что старые друзья не забывают.

Друзей Янаев действительно имел много — по комсомолу, где он долго руководил Комитетом молодежных организаций, по профсоюзам, откуда был переброшен в ЦК, а затем в Кремль, среди чекистов и военных. Парень он был общительный, не дурак выпить, попариться в баньке, рассказать последний анекдот… Теперь, оказавшись в шаге от властного Олимпа, Янаев откровенно растерялся. Силовики и некоторые секретари ЦК тянули его к себе, в ту компанию, которая спустя несколько дней объявит о своей ответственности за судьбу родины, а Горбачева фактически устранит с арены. Они, разумеется, не самого «друга Гену» имели в виду — сам он был им неинтересен, а его высокую должность. Ведь по конституции именно вице-президент становился главой государства в том случае, если по каким-то причинам президент не мог исполнять свои обязанности.

Так и случится спустя несколько дней: ушлые ребята — Крючков, Шенин, Болдин, Лукьянов — элементарно подставят Геннадия Ивановича, сделав его формальным руководителем Государственного комитета по чрезвычайному положению, а также исполняющим обязанности президента СССР.

Но, когда они выпивали с Яковлевым в Кремле, Янаев, кажется, еще ничего не знал о планах заговорщиков. Во всяком случае, как вспоминал затем Александр Николаевич, вице-президент, сильно поддав, клялся в верности Горбачеву и уверял, что пойдет с ним до конца.

И с Яковлевым напоследок долго и пьяно обнимался.

16 августа Янаев присутствовал на торжественном собрании по поводу Дня авиации, сидел в президиуме рядом с секретарем ЦК О. Д. Баклановым и министром обороны Д. Т. Язовым. Они ничего ему не сказали о готовящемся путче. Но завтра все — Язов с Баклановым, премьер