Читать книгу - "Поломанная система: Начало - Михаил Старков"

должно быть сердце, ещё дымится, кровь уже не течёт. Боевые наниты оперативно пережали все сосуды и активно втягивались в тело, штопая всё, что разорвано.

Я провалился в медитацию. Вероятности. Веер возможностей. Выбирать те, которые приведут к спасению девочки.

– Организм уже секунд пятнадцать, как мёртв, – выдал очевидное Тотошка.

– Мозг жив. Клиническая смерть. Болевой шок. У нас есть две-три минуты – столько мозг вполне выживет без кислорода. Полная киборгизация сердечной мышцы!

– Делаю, сэр.

В дыре, оставшейся от выстрела какого-то плазменного оружия большого калибра, стало проявляться "стальное"[1] сердце. С первым его сокращением я прижал к голове девочки ладонь и применил Лечение Силы[2], затем через тот же контакт, не доставая палочку, добавил "эпискей"[3]. Через рану в груди было хорошо видно, что у организма частично отсутствует еще и лёгкое.

– Частичная киборгизация левого лёгкого!

– Делаю, сэр.

Поставкой в кровь кислорода эта часть лёгкого заниматься не сможет, но сейчас главное – восстановить целостность, загерметизировать само лёгкое, плевральную полость, прервать пневмоторакс[4]. Надстроенное лёгкое закрылось полупрозрачной пленкой воссозданным куском париетального[5] листка плевры. Внутренности перестали просматриваться, закрываясь нарощенными рёбрами. Наниты обеспечили восстановление дыхательного рефлекса стимулируя дыхательный центр. Девочка перестала выглядеть свежим трупом – дышит, сердце бьётся. Я отступил от реанимируемой. Почему не использовали меди-гель? Его эффективность намного ниже, чем у боевых нанитов под управлением мощного искина. Да и не может меди-гель заменить сердце или часть лёгкого. Только дырки мелкие закрыть.

Теперь можно и описать наш подарочек от Системы. На вид девчонке лет десять. Одежда вычурная, из натуральных материалов – явно дорогая. Ближе всего "это" было к комбинезону. Сама девочка ничего особенного из себя не представляла – симпатичная платиновая блондинка. Да, симпатичная, но не более. Никаких острых эльфийских ушей или иных отличий от вида хомо я лично не заметил. Сначала подумал, что это человечка – рабыня аграфов. Но вот одежда... Слишком хорошая. Ногти ухожены, волосы чистые. Состояние кожи – слишком нежная.

– Тотошка, прогноз?

– Выживет, сэр. Наниты начали сканирование памяти.

– Думаю, не стоит её приводить в себя в такой толпе, – засомневался я. Детки увлечённо разглядывали новенькую. Рана на груди уже закрылась и мимикрировала под кожу. – Динки, размести гостью в свободной спальне.

– Динки сделает, мастер Гарри, – сообщил домовёнок и исчез вместе с недавним трупом.

Дети загалдели.

– Гарри, так кто это? – решила внести ясность Миона.

– Я попросил Систему выдать любой безопасный носитель биологической нейросети производства аграфов. Вот, она и прикололась. У неё бывает. Я же говорил, что она не злая, но чувство юмора у неё... своеобразное.

– И что ты теперь с ней будешь делать? – продолжила меня пытать девочка, явно имея в виду спасённую, а не Систему.

Пошутить? Не, не поймёт. Не поймёт и обидится.

– Зависит от её реакции на возвращение к жизни. Схожу, разбужу, поговорю.

– Я с тобой! – настырная девица.

– Хорошо, – не стал спорить я. – Ребята, подождите тут. Не стоит её сразу такой толпой пугать.

***

Зашли в комнату. Домовик разместил девочку на кровати, судя по тому, что комбинезон лежал рядом на стуле, раздел и укрыл одеялом. Я подошел к кровати. Чуйка остановила меня в двух шагах. Дальше – опасно. Придержал Миону. Ментальной командой Тотошке разбудил девочку.

Тельце вскочило, в опасной близости от моего лица блеснули лезвия. Невербальный протего. Удар. Отскок. Это мелкая ударила когтями по щиту и отпрыгнула. Какими когтями? А мгновенно выросшими. Миона ойкнула. Новенькая покрутила головой из стороны в сторону, поняла, что она уже не в бою, втянула когти и требовательно что-то спросила. Язык незнаком, но интонация передаёт – что то типа: "а вы ещё кто такие?".

Я врубил на полную эмпатию и телепатию. Поймал её взгляд. Глазки светлые – ближе к голубым, чем к серым. Оттранслировал: "Не бойся, не обидим". Она хмыкнула, что-то сказала на каком-то гортанном языке. Знакомое слово только "псион", но я уже её читаю. Она знает "всеобщий" Содружества, но он для неё не родной.

– Добро пожаловать в Поттер-манор, юная леди. Разрешите представить Вам мою подругу – Гермиону Джин Грейнджер. Я – лорд Поттер, Гарольд Джеймс Поттер. Можете меня звать просто Гарри, – я слегка улыбнулся.

– Арья[6] Дырырвггавиа Воврволфщцо Ылырыгы Флвывошь, можно просто Вия. Людям трудно произносить наши имена.

Смешные у неё имена.

– Очень приятно, арья Вия. Вы ведь метаморф, не так ли? – по "когтям" догадался я.

– Да. Можешь без "арьи". Я так и не привыкла. Как я сюда попала?

– Ты умерла, – она удивлённо вздёрнула бровь. – Минут десять назад мы залатали тебе дыру в груди, заменили сердце и часть лёгкого на протез.

– Странно, я помню, как попала под заряд тяжёлого бластера, но сейчас себя чувствую отлично. Твои псионические штучки? Можешь не закрываться, я почувствовала твой ментальный щуп.

Видимо, в их обществе псионы не афишируют свои возможности. А раз она почувствовала, значит и сама псион.

– Нет, собирали тебя наниты. Я только слегка подлечил мелкие повреждения.

Она себя ощупала, уделив наибольшее внимание левой стороне груди.

– Да, это не кожа. Я не чувствую часть себя. Неприятно. Но вполне приемлемая цена за жизнь.

– Не хочу тебя огорчить, но это ещё не вся цена. Если у тебя остались какие-то дела там, откуда тебя к нам забросило, можешь о них забыть. Ты в другой вселенной.

– Да ну? Круто! Тут меня никто не найдёт!

История мелкой оказалась вполне обычной. Для индийского кино обычной. Её потеряли родители, потом нашли. Два года она мыкалась не пойми где. Но за это время девчонка успела наблатыкаться вольной жизни беспризорника. Развивала пси, воровала, удирала, воровала и снова удирала. Нашедшие её родители пришли в ужас от "манер" девочки и попытались "всё исправить", вылепить из неё настоящую "арью". Самой мелкой это ни разу не нравилось. Но она терпела. Особой любви к родителям девочка не испытывала, но жизнь благородной леди её