Читать книгу - "Товарищ Сталин. Личность без культа - Александр Неукропный"

лидеров, собственных побед, собственной истории. Да, он испытывал определенную личную благодарность к Сталину, сыгравшему немалую роль в приходе коммунистов к власти в Китае. Однако, по многочисленным воспоминаниям современников, отношения между двумя Вождями отнюдь не были гладкими – Иосиф Виссарионович натуральным образом давил Мао своим колоссальным авторитетом, не упуская случая указать на его явно подчиненную роль.

И тем не менее китайский лидер оказался выше мелочных личных обид и болезненных уколов самолюбия. В Сталине он, в отличие от недалекого и убогого Хрущева, видел, прежде всего, величественный символ, с которым коммунисты всего мира могли бы идти ко все новым и новым победам. Еще больше Мао бесило то, что ничтожный Лысик, недостойный отирать пыль со стоптанных сапог Верховного и ни разу не осмелившийся выступить против него при жизни, принялся с восторгом последнего шакала трепать и рвать мертвого льва. Когда в 1957-м окончательно слетевший с катушек Хрущев приказал вынести прах Вождя из Мавзолея, китайцы предложили забрать тело к себе и там перезахоронить со всеми полагающимися почестями.

А чего стоила выходка китайской делегации, посетившей в 1961 году XXII съезд КПСС? Ее члены оставили у могилы Иосифа Виссарионовича роскошнейший венок, на котором, помимо прочего было написано: «Это – знак того, что китайские коммунисты не разделяют позиции Хрущева относительно Сталина»! Главное же – Мао Цзэдун, открыто честивший Никиту «оппортунистом» и «капитулянтом» за его заигрывания с Западом, прежде всего, с США, совершенно точно предугадал, что его приход к власти означает начало конца СССР. Он на все сто процентов был прав, заявив однажды, что благодаря Хрущеву страной отныне правят не настоящие коммунисты, а «националисты и карьеристы», которые со временем «вышвырнут партбилеты и превратятся в настоящих феодалов». Как в воду глядел, провидя «перестройку» и 1991 год.

Впрочем, возможно, все и сложилось бы по-другому, представляй Никита собой хоть что-нибудь, имей он хоть одно качество, достойное уважения. Так нет же – оплевав Сталина, лысое убожество тут же принялось корчить из себя нового «вождя мирового пролетариата», позволяя себе оскорбительные высказывания в адрес того же Мао. Да вдобавок пытаясь поучать и его, и Ким Чен Ира, и прочих лидеров социалистических стран с Востока и Запада, периодически к тому же обвиняя их в «культе» собственной личности. При всем при этом в отношениях с тем же Китаем Хрущев проявлял то ослиное упрямство и невероятную заносчивость, то совершенно недопустимые для лидера великой державы слабость и мягкость. Особенно дико эта непоследовательность смотрелась в глазах людей Востока, не оставляя ни малейшего места для уважения к субъекту, ведущему себя подобным образом. Недаром же Мао во время своих последних встреч с Хрущевым издевался над ним самым натуральнейшим образом – то дым табачный примется в рожу пускать (прекрасно зная, что Лысый его на дух не переносит), то вдруг предложит провести переговоры в глубоком бассейне, будучи опять-таки осведомленным о том, что плавает Хрущев в точности как топор. Так унижать китаец может даже не врага, а того, кого совершенно не воспринимает всерьез…

Но ладно бы Хрущев только выставлял себя перед китайцами идиотом! Как я уже сказал, в отношениях с ними он кидался из одной крайности в другую (как и во всем остальном, впрочем). То наобещал помочь с созданием атомной бомбы, а то вдруг заартачился – после откровенного заявления о том, что «в Третьей мировой войне нет ничего страшного», сделанного Мао в Москве на очередном международном совещании коммунистических лидеров. И что же в итоге? Да вооружил Никитка Китай ядерным оружием, как миленький! Еще и соответствующие средства доставки (самолеты и ракеты) передал вдобавок к технологиям, необходимым для полноценного запуска и развития ядерной программы. В итоге Пекин, став в 1964 году обладателем собственного ядерного арсенала, начал не просто посматривать с нехорошим интересом на восточные земли СССР, но уже и выдвигать вполне конкретные территориальные претензии к нашей стране. Дошло до разговоров о чуть ли не полутора миллионах квадратных километров некогда «захапанных» русскими «исконно китайских земель»! И что же сделал Хрущев? Этот ненормальный выдвинутые претензии «частично признал», начав обещать китайцам какие-то никому не нужные островки и пустоши в глухих болотах. В Пекине претендовали на большее и смекнули: «На Москву можно и нужно давить!» Кстати говоря, по совершенно непонятным причинам от наших военно-морских баз в Порт-Артуре и Дайрене Кукурузник отказался еще раньше – в 1955 году. Сталин-то как раз, подписывая договор о дружбе с Мао, держался за них намертво.

Происходило все это на фоне еще более безумного решения Лысика – в 1959–1960 годах он приказал немедля отозвать из Поднебесной всех до единого советских специалистов, как военных, так и гражданских. Моментально прекратились поставки сырья и оборудования, выделение обещанного финансирования. Как это сказалось на и без того еле стоявшей тогда на ногах китайской промышленности, думаю, можно не объяснять. Более того, Хрущев потребовал вернуть все выделенные ранее Пекину кредиты. Китайцы с этим справились – все к тому же 1964 году рассчитались полностью. Чего бы это им не стоило. Но СССР в их глазах все больше и больше превращался уже даже не в «плохого друга», а в самого натурального врага. Самое страшное, что ничего не изменилось и после того, как Хрущеву наконец-то наподдали коленом под зад!

Уж не знаю, насколько соответствует истине история о том, как министр обороны СССР маршал Малиновский ляпнул китайскому послу в Москве нечто вроде: «Вот мы от своего старого дурака уже избавились. А вы там с вашим Мао точно так же вопрос порешайте – и все у нас наладится!» Ну, очень, знаете ли, похоже на правду! Особенно в свете того, как дальше «развивались» советско-китайские отношения. Закончилось все тяжелейшим кризисом 1969 года, боями на Даманском и пограничным конфликтом у Жаланашколя. А ведь могло и до обмена ядерными «любезностями» дойти! Для того, чтобы погасить конфликт, потребовалось мастерство Алексея Косыгина – дипломата сталинской школы, прекрасно понимавшего, с кем и как нужно вести переговоры.

Что в итоге? Кретинские (иного, простите, слова я подобрать не могу) действия Никиты Хрущева и его последователей не только оттолкнули от Советского Союза страну, которая была бы для него совершенно бесценным военным, политическим и экономическим союзником, но и, по сути дела, развернули ее в сторону Соединенных Штатов Америки. Да, лучшими друзьями Пекин и Вашингтон не стали. Однако американцы получили в лице Китая громадную «мастерскую» и практически бездонный рынок, давшие колоссальный импульс развитию их экономики. При этом китайские товарищи умудрились не совершить той страшнейшей