Читать книгу - "История татар Пензенского края. Том 1 - Ряшид Ханяфиевич Алюшев"

религиозной схоластики в татарских мектебах и медресе, получения шакирдами реальных знаний и обучению светским наукам. Считая просвещение самым мощным орудием прогресса, учёный пытался вызволить свой народ из «спячки» и приобщить народ к современной цивилизации. Татарские мыслители к тому времени в целом были уже знакомы с идеями российских и зарубежных реформаторов, успешно влияющих на развитие общественно-богословской мысли татарского социума.

Как известно, период Казанского ханства ознаменовалась наивысшим расцветом татарской культуры. Традиционные связи с арабским Востоком, Турцией, Крымом, Москвой, Литвой способствовали развитию не только экономики, но и культуры, просвещения, литературы и искусства. В этот период рождаются классические образцы татарской литературы, библиотечная культура и книгопечатание. Эти тенденции, по всей видимости, отражались и на народонаселении нашего Пензенского края ввиду тесного взаимодействия, а также территориального подчинения к Казанскому ханству. Но после завоевания ханства Иваном Грозным условия сохранения высокоразвитой культуры исчезли, как исчезли и многие библиотечные собрания. Это коснулось и народного образования.

Дальнейшая политика царского самодержавия характеризуется тем, что татары в течение следующих столетий не могли иметь светские школы, было категорически запрещено открывать эти учебные заведения даже после революции 1905–1907 гг. Хотя татары были исправными налогоплательщиками, и как подданные относились в имперской России вполне лояльно, но на их образование самодержавие не выделяло ни копейки. Кроме того, по закону татарские школы при мечетях (медресе и мектебы) могли иметь только конфессиональный, религиозный характер. Власти прилагали огромные усилия, чтобы не допускать татар к передовым методам производства и современных достижений науки и культуры. В 1870 г. были приняты «Правила о мерах к образованию населяющих Россию инородцев», где было указано, что «конечной целью образования всех инородцев должно быть обрусение их и слияние с русским народом». Так, в одной сохранившейся рукописи, в частности, отмечалось: «Поскольку-де православная вера не может утвердиться в женщинах, носящих штаны, урядник с помощью стражников публично стаскивал их с татарских крестьянок». В 1871 г. в списке из 87 периодических изданий в Пензенской губернии не числилось ни одного татарского!

«Пензенские губернские ведомости» (№ 3), 1871 г.

Но в нач. XX столетия, в условиях начавшихся процессов демократизации общества эти ограничения уже не могли сдерживать потоки вчерашних шакирдов из медресе, которые отныне устремились в русские школы. Таким образом, «стаскивание штанов с татарок» пошло даже на пользу некоторой части татарской молодежи. Разнонаправленная политика царских властей, пытавшихся «сливать» всех инородцев единый русский народ, а потом, напротив, – запрещать изучение русского языка и открывать светские школы – все это сопровождалась с такой же противоречивой политикой внутри и татарской общины. Тем временем не меньшая борьба разразилась между сторонниками старометодных школ (кадимистов) и новометодных (джадидистов). В этих условиях, очевидно, было непомерно трудно развивать народное просвещение и заняться организацией средней школы европейского типа для татар.

Мусульманская община в Пензе сложилась в сер. XIX в. Центром общины была мечеть, которая открылась в 1848 г. на улице Предтеченской (ныне ул. Бакунина), а спустя два годав Пензе создается мусульманская организация. Именно на этом месте была расположена знаменитая усадьба Тенишевых – большой деревянный дом, и здесь же – хозяйственные постройки и флигели, один из которых был превращен в Соборную мечеть. В 1894 г. в Пензенской губернии было 74 мусульманской школы: 9 медресе и 65 мактабе. Большую роль сыграл в развитии сети образовательных школ Шарафетдин Хабибуллович Потиев, религиозный деятель, крупный меценат и просветитель[368].

Учебные заведения были сосредоточены в Керенском, Мочалейском, Краснослободском, Нижнеломовском, Инсарском и Саранском уездах. Тенишева Айша Алимовна стала не только одной из первых госслужащих из татарских женщин, но и одной из первых учительниц татарского языка в Пензе в нач. XX в. Неоценимый вклад на ниве просветительства был внесен Баишевым Махмудом Хусаиновичем, главой Попечительского совета «Хайрия» («Благотворительность»), уроженцем г. Кузнецка Пензенской губернии, и Акчуриным Тимербулатом Курамшевичем, крупным фабрикантом и меценатом-просветителем, имеющим также пензенские корни. Но они, разумеется, были не единственными представителями татарского купечества и интеллигенции, которые способствовали возрождению татарской общественности в области народного образования, и эту тематику более подробно мы рассмотрим в других главах книги.

Национальное пробуждение татарской интеллигенции во второй пол. XIX в. обозначило главные тенденции просветительской литературы, направленные главным образом к реалистической тематике. Именно в это время издаются первые произведения молодых татарских писателей Мусы Акжигитова (Муса Акъегет) и Загира Бигеева (Мухаммед-Загир Бигеев). Роман «Хисаметдин менла» (1886 г.) М. Акжигитова в лице своего героя менлы (муллы) Хисаметдина описывает по своей сути бунт против религиозной схоластики, косности и диких правил татарского общества, выступает за свободу личности, торжества прогресса и справедливости[369].

Чембарское уездное училище (ныне музей В. Г. Белинского). Здесь учился с 1874 по 1878 гг. Муса Акжигитов

Действительно, когда мелеет река, люди идут к истокам. Именно эта мысль сегодня будет доминирующей в духовно-культурном аспекте и во всем жизненном укладе каждого из нас. Человек сознает себя как высшее творение Бога, когда есть у него память. Каждый должен благословлять память, которая помнит свои родовые истоки, свою роль, место и предназначение в длинной цепи человеческого бытия. Лишь эту личность можно назвать этим высоким именем «Человек», а того «рифата, не помнящего своего родства» один известный мыслитель называл манкуртом. Последний не знает традиций и обычаев своего народа, не помнит родословную своей семьи, ему чуждо всё, кроме собственной персоны.

Как известно, у жестоких кочевников жуаньжуаней был в степи и такой обычай. Пленнику на голову натягивали кусок сырой верблюжьей кожи и на некоторое время жертву оставляли под палящим солнцем. Верблюжья кожа начинала высыхать и сжиматься. От сильнейшей боли несчастный либо умирал, либо терял память. И когда жуаньжуани приезжали к месту казни, тот только лишь благодарил своих мучителей за избавление от страданий и становился им самым преданным рабом. Таким образом, рабы – это те, кто без памяти, и отсутствие самоидентификации у любого из нас ведет к почитанию новоявленных идолов. Но в том знаменитом романе Ч. Айтматова «Буранный полустанок» описан и второй, добровольный вид манкуртов. Это когда некий Сабитжан стыдиться своего отца и не выполняет волю покойного, и закапывает его не на родовом кладбище, а у железнодорожного полотна. Это наиболее страшное явление и, переложив сюжет романа на нашу тематику, мы видим то же явление – как распинается память татарского народа на рельсах исторического пустыря.

Татары же всегда мечтали быть независимыми от государства в культурной сфере, оставляя как прерогативу государства лишь экономические и политические направления. Они правильно полагали, что национальные культура и