Читать книгу - "Свой выбор - Рина Зеленая"

— Настройки?

— Вы видели когда-нибудь обычный маггловский пылесос? — задал Поттер провокационный вопрос, но ответа ждать не стал. — У дорогих моделей бывает несколько режимов работы. Я тут сделал похожим образом. Смотрите, нижнее кольцо — сила всасывания. От одного до пяти. От слабого до очень сильного. А второе кольцо — режимы работы. Программы!

Филч озадаченно таращился на крохотные искусно изображенные значки. На нижнем кольце они были в виде завихрений воздуха и цифр, а на верхнем — в виде аккуратных метел. Только последняя пиктограмма была не в виде четырех метел, а в виде сметки для пыли.

— Первая программа самая простая, — вещал тем временем Поттер. — В трубку всасывается пыль и любой мелкий мусор, размером меньше клочка бумаги. И все уничтожается.

Доказывая это, мальчик выставил нужную настройку и силу втягивания поставил на единицу. В тот же миг без всякого шума и вибрации конструкция в руках Филча ожила и деловито втянула в себя всю пыль, оказавшуюся в радиусе поражения ее ствола на пару метров. Аргус неожиданно для себя охнул, но удивительную штуковину не выронил. Миссис Норрис, все это время наблюдавшая за мужчиной и мальчиком от двери, длинно мяукнула и подалась вперед.

— Вторая программа — все тоже самое, но и мусор покрупнее, — тем временем говорил Поттер. — Только на живых существ не действует. Даже на мух. Третья — предметы, размером до книги… но они не уничтожаются, а… я привязал действие к этой вот коробке… — Мальчик кивнул на картонную коробку, полную всякого хлама. — Предметы будут перемещаться сюда.

На этот раз Филч сам крутанул колесико, выставляя нужный режим, и направил раструб на небольшой стеклянный шар на нижней полке ближайшего стеллажа. Тот плавно влетел в трубку, а через пару секунд плюхнулся в коробку, возникнув в нескольких дюймах над ней.

— А четвертая? — уже заинтригованно спросил завхоз.

— Это… сложно объяснить, но можно показать! — замялся мальчик.

Стоило переключить пылесос на четвертую программу, как трубка сама собой изогнулась, встав отверстием к полу, расширилась и с легким чпоком присосалась к нему.

— Мне хотелось получить эффект моющего пылесоса (п/а: впервые бытовые моющие пылесосы стали выпускать в 1977 году и, кстати, именно в Великобритании), — попытался пояснить Поттер, пока Филч пытался оторвать трубку от пола. — Наверное, проще попытаться сдвинуть в сторону. Или выключить.

В бок конструкция пошла без усилий, а пол там, где только что побывал ее зев, оказался настолько чистым, что даже заблестел.

— Ну а последняя программа — мечта моего дяди, — признался Поттер. — Минипылесос (п/а: ручные пылесосы появились в 1978 году). Он себе такой хотел в автомобиль. Хотя сам никогда не убирался в нем…

На этот раз артефакт снова преобразился. Рукоятка уменьшилась. Трубка изогнулась, но ее раструб вытянулся и сплющился. Теперь всю конструкцию вполне легко было держать одной рукой.

Зачарованный удивительным прибором, завхоз несколько раз переключил его между разными режимами, а потом с сомнением глянул на Поттера, ища в его поведении или взгляде подвох.

— И что? Ваш волшебный пылесос не развалится на части через час?

— Не должен, — отмахнулся юный маг. — Я привязал его трансфигурацию и подпитку к магии школы. Так что он не требует ни зарядки, ни корректировки. И будет работать всюду в Хогвартсе, но не за его пределами.

Что дальше говорил Поттер, Аргус Филч уже не слышал и слышать не хотел. Все его внимание захватил магический прибор, позволявший даже ему, давно считавшемуся сквибом, творить магию. Пусть и такую, ограниченную уборкой.

— Так что с отработкой? — все же привлек внимание завхоза мальчик.

— Идите, мистер Поттер, — отмахнулся мужчина. — Идите.

Юный маг вздернул брови, подождал еще с минуту, подозревая, что завхоз в любой миг может прийти в себя, а потом тихонько вышмыгнул из каморки.

Не рискуя вновь на кого-нибудь напороться, мальчик призвал Тинки и с ее помощью перенесся в спальню мальчиков-воронят. Мысли его плыли медленно, перескакивая с одного на другое. О завхозе и пылесосе он забыл в тот же миг, как вновь погрузился в исследование полученных от Певереллов знаний. И не заметил даже, как домовушка, покачав головой, одним щелчком пальцев переодела Гарри в пижаму. Глянув на свою одежду, мальчик неопределенно кивнул и потянул с кровати покрывало. Когда его голова коснулась подушки, Поттер практически спал и не подозревал, сколько событий произойдет в школе еще до завтрака…

* * *

Северус Снейп промаялся от боли почти до рассвета. Ни одна мазь, зелье или заклинание не убирали неприятных ощущений и не могли быстро залечить прокушенную ногу. Зельевар о слюне церберов только читал и не думал, что когда-нибудь придется на собственной шкуре ощутить ее действие. Даже в детстве ему не приходилось терпеть боль слишком долго — Эйлин Принц всегда держала под рукой баночки с подходящими мазями и обезболивающее зелье. Начав же служить Темному Лорду, Снейп был достаточно сильно мотивирован изобрести зелье, облегчавшее последствия Круцио. Вот только сейчас ничего на боль не действовало, даже самое мощное обезболивающее притупляло боль лишь немного.

Решив не бороться с собой, а выпить зелье Сна-без-сновидений, мужчина с трудом сполз с кровати и отправился в личное хранилище зелий. И уже там с раздражением обнаружил нужную полку пустой. Из-за боли он и забыл, что споил последние пару флаконов кому-то из семикурсников-слизеринцев.

Тихо выругавшись, Северус вернулся в спальню, распахнул шкаф и с отвращением взглянул на ряд одинаковых черных мантий. Стоило полностью переодеться, но от одной лишь мысли, что нужно влезть в штаны, а после — в ботинки, зельевар скривился.

Ограничившись самой длинной мантией, застегивавшейся спереди от горла и до пола на мелкие пуговки, Снейп отправился из подземелий в Больничное крыло. Во владениях Поппи уж точно был запас нужного зелья. Его она выдавала школьникам уж очень неохотно, предпочитая ограничиваться другим снотворным зельем или же успокоительным.

Выйдя в холл, мужчина направился было к лестнице, но потом круто развернулся, недоуменно глядя на чуть кривоватую светлую полосу, пересекавшую холл по всей ширине. Даже боль на миг отступила,