Читать книгу - "Другой - Бастет"

– Мистер Рональд Уизли, как известно, вы – лучший друг Гарри Поттера с момента его поступления в Хогвартс. Что вы можете сказать британскому обществу о национальном герое?

– Э-э, про Гарри? Ну-у… он такой же, как я. А ещё он здорово играет в квиддич.

– Как замечательно, что у Избранного есть друг, на которого он всегда может положиться в трудную минуту! У вас бывали случаи, когда Гарри особенно нуждался в поддержке?

– Ага, я всегда говорил ему, чтобы он не водился с этими подлыми слизнями. Они запросто могли бы втереться к нему в доверие, если бы не я! Гарри, он такой простой, ему надо говорить, кто нам друг, а кто нет.

– И ещё один вопрос. Вы теперь известны на всю Британию, вы с мисс Грейнджер получили по ордену Мерлина первой степени – не поделитесь ли вы своими планами на будущее? Чем вы собираетесь заниматься дальше?

– В квиддич пойду, теперь меня везде возьмут, – не подумав, выпалил Рон.

Отведённое для вопросов время истекло, и на сцену конференц-зала вышел Кингсли Бруствер. Он только вчера узнал, что Дамблдор не погиб на Астрономической башне, но уже свыкся с радостной новостью и готов был сообщить миру, что Великий Светлый Маг вводил врага в заблуждение своей мнимой смертью и тайно руководил сопротивлением, а теперь вернулся из укрытия.

Бруствер обрадовал зал сенсационным сообщением о выходе Дамблдора из подполья и зааплодировал, глядя за кулисы. Оттуда величественно выплыл высокий белобородый старец в остроконечной фиолетовой шляпе с золотыми звёздами и в такой же звёздно-фиолетовой мантии. Старец поклонился бешено аплодирующему залу, а затем обнял за плечи Рона и Гермиону, подошёл с ними к переднему краю сцены и ещё раз поклонился. Журналисты безостановочно щёлкали колдоаппаратами, дамы в возрасте вытирали с глаз слезу умиления.

– Дорогие мои! – заговорил Дамблдор. – Сейчас враг повержен, и я могу быть откровенен с вами. В годы выпавших на нашу долю испытаний не только я один скрывался, чтобы разрушить замыслы врага! Наконец-то и вы сможете узнать, что есть и другие борцы со злом, которых вы считали мёртвыми и которые все эти годы тайно противостояли врагу. Я счастлив сообщить вам, что родители Гарри Поттера живы!

Под оглушительные аплодисменты зала на сцену вышли Лили и Джеймс Поттеры. Приняли их очень тепло, восторгов и всенародной любви им обломилось наравне с Дамблдором.

Сириусу Блэку не обломилось. Он еще не был оправдан судом, и Дамблдор уговорил его подождать с возвращением в мир живых.

Снейпу не обломилось. Дамблдор ласково объяснил ему, что сейчас еще рано воскрешать и отмывать такую одиозную фигуру, как бывший Пожиратель смерти. Нужно выждать время.

Люпину, может, и обломилось бы, но чтобы воскресить его, требовался живой Люпин. Когда Дамблдор снова разыскал оборотня на задворках Британии в маленькой общине собратьев по ликантропии, Люпин послал бывшего директора далеко и надолго. Дамблдор не настаивал.

Слава портит людей. Это война не обошлась бы без Люпина, а всенародный праздник обойдётся.

Суета вокруг Гринготса

Арктур учился читать газеты.

Под бдительным руководством Кикимера он зачитывал вслух фразы из «Ежедневного пророка» и выслушивал комментарии домовика.

– «Теперь, когда в Британии победила демократия, Министерство принимает все возможные усилия по наведению порядка в стране», – дочитав фразу, Арктур выжидающе посмотрел на Кикимера.

– Это означает, что власть сейчас дезорганизована и не справляется с руководством страной, – пояснил тот. – Безродным напоминают, что они победили, и уговаривают ради этого потерпеть.

– «Верховный судья Визенгамота Сэмюэл Томсон извещает, что слушания дел сторонников Волдеморта, задержанных после его гибели, состоятся в следующем месяце». А из этого что можно вычитать, Кикимер?

– Что всех задержанных бросили в Азкабан без суда и следствия и что теперь они дожидаются там правосудия. Кстати, хозяин, этот Сэмюэл Томсон – маглорожденный негр.

– Это что-нибудь значит?

– Это значит, хозяин, что Дамблдор не вернётся на должность главы Визенгамота, пока её занимает Томсон. При нынешней власти смещать маглорожденного негра с должности ради белого полукровки – расизм и проявление неполиткорректности.

Арктур хмыкнул. Было приятно, что у Дамблдора хоть в чём-то возникнут трудности с возвращением прежнего влияния.

– А кто такой, этот Томсон? Он чем-то отличился?

– Да ничем, кроме того, что был школьным приятелем Бруствера. Как Бруствер скажет, так он и сделает. Карманный верховный судья, министру это очень удобно.

– Но Бруствер во всём прислушивается к Дамблдору.

– Это было, пока он был никем, а Министр магии – должность ответственная, хозяин. Бруствер не совсем дурак, он очень скоро разберётся, что Дамблдор любит возить языком и ни за что не отвечает.

Арктур снова хмыкнул и с возрастающим интересом зарылся в газету.

– «Всем желающим сдать пожертвования на возведение мемориала героям, погибшим в битве за Хогвартс, обращаться в отдел международных отношений»…

– Собираются возвести памятник для увековечения победы демократических сил и поднятия народного духа, хозяин. Денег нет, а акцию провести хочется.

– Хм, понятно. «В битве за Хогвартс особенно отличились его преподаватели и ученики»… Я и сам знаю, что авроры задержались с подкреплением. Если бы они поспешили, жертв среди учеников было бы меньше.

– Ради чего вы сражались, хозяин? – вдруг спросил Кикимер.

– Я? – Арктур задумался. – Я должен был сражаться, ведь Волдеморт охотился за мной. Я всё время был его первой целью. Ещё он хотел ограничить права маглорожденных, среди которых были мои друзья. Кроме того, я должен был отомстить за гибель своих родителей.

– Вы чистокровный, хозяин. Волдеморт охотился не за вами, а за младшим Поттером. Люди, которых вы считали своими родителями, живы. Вы победили Волдеморта ради друзей и больше не нужны им. Так за что вы сражались, хозяин?

– М-м… Выходит, ни за что? – Арктур подумал ещё. – Если не считать общее благо.

– Общего блага не бывает. В любом противостоянии благо для одной стороны оборачивается бедой для другой. Раз вы не грязнокровка и не младший Поттер, раз ваши безродные друзья использовали вас и предали – вы сражались за чужое благо, хозяин.

О своих настоящих родителях Арктур знал только то, что подслушал на собрании. Что его мать, равенкловка, была застигнута дома аврорами одна с ребёнком и защищала его, пока не погибла, что его отец отсидел пятнадцать лет в Азкабане и сейчас снова там, что сам он был похищен