Читать книгу - "Вся мировая философия за 90 минут (в одной книге) - Посмыгаев"

северо-востоке Алжира). Здесь епископ Валерий убедил его в необходимости рукоположения. Для этого Августин вынужден был покинуть свою общину. Через пять лет престарелый Валерий назначил Августина своим викарным епископом в Иппоне, и когда спустя год Валерий умер, Августин принял всю его пастырскую работу.

В эти дни епископ был не только самым высоким по положению священником, но также городским профессором богословия и гражданским судьей. Несмотря на эти тягостные обязанности, Августин продолжал плодотворно трудиться. Спустя два года после назначения его епископом он имел написанными бесконечное число памфлетов и проповедей; вел и обширную переписку. Также он закончил свою «Исповедь». Наряду с описанием связанных с сексом мук его юности, «Исповедь» содержит одно из самых глубоких обоснований веры среди всего, написанного христианами. В ней изложены и основные положения философии Августина, включая его теорию времени.

К сожалению, не всё из обширного литературного наследия Августина отмечено столь высоким качеством. Как многие обращенные, Августин стал одержим точным соблюдением церковного учения. Большая часть его драгоценного времени потрачена на ругательные кампании против отклонений от христианства. Ересь манихеев, которую он так хорошо знал, становится отдельным объектом осуждения ("этот невыразимый умственный экскремент"). Но это была не единственная ересь.

Еще одна христианская секта, занимавшая выдающееся положение в Северной Африке в начале IV века, — донатисты. Донатисты считали, что церковь должна быть свободна от связей с государством. Все это было бы очень хорошо, но главная часть их программы должна была привести к бунту против государства — который продолжат явление четырех всадников Апокалипсиса и Конец мира. Эту социальную программу поддерживали бунтовавшие крестьяне.

Донатисты приветствовали насилие, так как оно демонстрировало несовершенство мира. Они считали идеальной жизнь, проходящую в покаянии и преследованиях, которая, если им повезет, может закончиться мученичеством. Благодаря этому донатистов было очень трудно переубедить, так как любое действие, предпринимаемое против них, приветствовалось и только подтверждало их взгляды. Ко времени, когда Августин стал епископом Иппонским, довольно много христиан в Северной Африке перешли в эту ересь, и большую часть времени Августин проводил, создавая полемические произведения, в свирепых терминах осуждавшие донатистов.

Позже Августин стал бичом пелагианства. Эта еретическая секта началась с уэльского монаха по имени Морган (на гэльском его имя обозначает моряка и переводится на латинский и греческий язык как "Пелагий"). Когда брат Пелагий появился в Риме, его валлийский дух ужаснулся моральной распущенности священства, которое склонялось к более легкому, средиземноморскому подвиду данных при рукоположении обетов. Но Пелагий быстро вычислил корень проблемы. Однажды он услышал проповедь, в которой некий епископ ссылался на строки в «Исповеди» Августина (она пользовалась среди христиан все возраставшей популярностью). Отрывок, процитированный епископом, объяснял точку зрения Августина: благо невозможно без вмешательства божественной благодати (теория, граничащая с предопределением). Пелагий понял, что многие оправдывали этой теорией свою моральную вялость. Не имеет ведь смысла предпринимать усилия, чтобы быть хорошим, если это зависит от вмешательства божественной благодати!

И Морган противопоставил этой теории свою собственную. Он утверждал, что первородного греха не было, что люди способны войти в рай без помощи божественной благодати. Такая пагубная ересь вызвала бурю протеста; не последним был и Августин, который тотчас принялся защищать свою теорию этики. Он начал серию полемических трудов, свирепо атакуя злого валлийца и все растущее число его последователей.

Августин тратил много времени, строча подобные труды. Скоро он стал известен среди христиан как защитник православия. (Согласно Августину, даже некрещеные младенцы осуждены на вечное проклятие.) Что же заставило такого великого мыслителя как Августин тратить столько времени и сил на отъявленную бессмыслицу? Это не было просто индивидуальной психологической причудой — это симптомы коллективной мании, которая захватит церковь на многие столетия. Спустя века мы можем только подивиться извращенности Августина и прочих великих умов Европы того времени, проводивших время подобным образом. Римская империя доживала последние дни в канун Темных веков, в то время как блестящие умы христианства усердно занимались желчными дискуссиями по поводу вмешательства божественной благодати и того, попадут ли некрещеные младенцы в ад. А также — о необходимости целомудрия.

В 410 году Аларих и победоносные вестготы с энтузиазмом взяли Рим. Почти за 800 лет это были первые иностранные интервенты, проникшие за городские стены. Было объявлено, что падение Рима — следствие потери веры в древних богов, поклонение которым запрещено императором Феодосием под влиянием христианства. Когда поклонялись Юпитеру, Рим процветал — а сейчас посмотрите, что случилось. Это вина христиан.

Этот аргумент придал энергии Августину, и он решил его опровергнуть. Его ответом стал труд "О граде Божием", большой богословский и философский трактат, который, к сожалению, сейчас читают даже меньше, чем «Исповедь». В "О граде Божием" Августин излагает взгляд на историю ранних христиан, позволяя христианам принять падение Рима как часть божественного замысла. Земному граду, чьи обитатели увлечены бренным миром, он противопоставляет Град Божий, сообщество, вдохновленное любовью к Богу с помощью божественной благодати. Град Божий ведет чисто духовное существование и не может походить ни на что на земле, даже на святой Рим. Эти идеи оказали глубокое влияние на церковь Средневековья и позже сыграли свою роль в Реформации.

В труде "О граде Божием" Августин выдвигает множество удачных аргументов. Христиане не должны печалиться при виде торжествующих готов, не подвергшихся наказанию за разграбление Рима (на самом деле Рим разгромили вестготы, но Августин игнорировал такие тонкости, ссылаясь вообще на кровожадных варваров). Августин уверял своих читателей, что за вопиющие злодеяния готы будут наказаны, когда они придут к своему Создателю. В конце концов, если каждый грех будет наказан здесь, на земле, что же тогда будет предметом разбирательства на Страшном Суде?

Из-за обычного пунктика Августина, труд "О граде Божием" включает несколько довольно длинных пассажей о сексе. С точки зрения современного читателя, они поразительно неправдоподобны, смешны или ужасно развратны. Августин даже объясняет, как Адам и Ева могли бы совокупиться до изгнания из рая (хотя он настаивает, что они, конечно, этого не делали). Это мог бы быть акт воли, без сопутствующей похоти. Как считал Августин, орган Адама мог не стимулироваться желанием, что препятствовало бы совокуплению, так что он придумывает аргумент, демонстрирующий, как столь необходимое физиологическое явление могло быть результатом одной силы воли. Любой, кто верит, что философия — дело не шуточное, должен прочесть этот отрывок (см. отрывок в разделе "Из творений св. Августина").

Августин также обсуждает, остались ли девственницы, изнасилованные готами во время падения Рима, добродетельными — вопрос, который вызывал немало раздражения. С точки зрения Августина — остались, так как целомудрие — атрибут духа.