Читать книгу - "Тотальные истории. О том, как живут и говорят по-русски - Игорь Юрьевич Маранин"

желтыми лампасами и двумя Георгиевскими крестами на груди. Слегка наклонившись, он подслушивает лекцию Елены Вячеславовны Арутюновой в соседнем зале. А там царит настоящий ажиотаж! Пока в библиотеке идут работы, в зал вынесли полки с книгами и карточные каталоги, заняв ими чуть ли не треть площади. Все остальное пространство занимают сидящие на расставленных стульях люди: их собралось более ста человек! В названии лекций Арутюновой часто встречаются аллюзии: «Пора пересмотреть все наши словари» отсылает к стихотворению П. А. Вяземского, «В стране невыученных уроков» — к одноименной сказке Лии Гераскиной (или более известному мультфильму по мотивам той сказки). Лектор рассказывает о том, что русский язык сам помогает человеку писать грамотно. Происходит это благодаря морфемному принципу орфографии: мы интуитивно строим слова из знакомых кирпичиков — приставок, корней, суффиксов, окончаний. Слова-мигранты, что проникают к нам из чужих языков, быстро обрастают нашими приставками, суффиксами и окончаниями и вскоре порождают русскоязычное потомство. Например, существительное «блогер» — английский перебежчик, а произошедшее от него прилагательное «блогерский» — уже наше, родное.

Негромкий и мягкий голос Елены Вячеславовны держит публику, не отпуская. Она рассказывает о создании национального корпуса русского языка, огромного массива текстов XVIII — начала XXI вв. с рабочей поисковой системой, а еще — о том, как долго слова искали свое правильное написание. Во времена Достоевского и Толстого слово «ветчина» могли писать и как «вятчина», а «калач» — как «колач». А у слов «картофель» и «трюфель» есть общая история…

И тут случается неожиданное происшествие: в самый разгар выступления Арутюнова произносит слово «экстремум». Именно оно (а не английский мигрант «экстрим») является проверочным для написания прилагательного «экстремальный». В устах филолога слово — страшное оружие. В романе-сказке Джоан Роулинг про Гарри Поттера волшебники произносили: «Экскуро!» — вызывая огонь. Видно, Елена Вячеславовна невольно интонирует проверочный «Экстремум!» как заклинание (в этом месте не хватает смайлика с улыбкой).

— Внимание! — обрушивается на аудиторию тревожный мужской баритон из громкоговорителя. — Пожарная тревога! Всем сотрудникам и посетителям необходимо срочно покинуть здание!

Лектор смолкает, слушатели испуганно вертят головами по сторонам, а самые проворные начинают подниматься с мест, но работники библиотеки их успокаивают: мол, это из-за ремонта сигнализация выдумывает несуществующую опасность и пугает несуществующими угрозами.

— Словарная статья показывает нам… — продолжает читать лекцию Арутюнова.

— Внимание! Пожарная тревога! — снова взрывается динамик, заглушая ее голос.

— Словарная статья показывает нам… — упрямо возражает ему Елена Вячеславовна.

— …необходимо срочно покинуть здание!

Спор филолога с пожарной сигнализацией вчистую проигрывает сигнализация. Едва рассмотрение слова «экстремальный» заканчивается, как динамик окончательно смолкает. И вскоре увлеченные лекцией слушатели забывают о загадочном эпизоде спонтанной филологической магии.

* * *

Святые люди редко основывают города. Но с Благовещенском вышло именно так: один из его основателей, митрополит Иннокентий (Иван Евсеевич Попов-Вениаминов), причислен Русской православной церковью к лику святых. В мае 1858 года владыка Иннокентий и генерал-губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев-Амурский вдвоем прибыли в Усть-Зейскую станицу, бывшую фактически незаконным поселением казаков на ничейной земле. Пять дней Муравьев вел переговоры с китайцами и добился подписания Айгунского договора, закреплявшего земли к северу от Амура за Россией. Владыка тем временем заложил храм Благовещения Пресвятой Богородицы, давший станице новое название: спустя два месяца Александр II официально учредил город Благовещенск.

Китайцы рядом и сегодня — на другой стороне Амура расположился город Хэйхэ, где некогда был подписан Айгунский договор. Для граждан России там открыт безвизовый доступ в зону свободной торговли, а в окрестностях Благовещенска строят ключевой объект газопровода «Сила Сибири» — измерительную станцию на пути сибирского газа в Китай. С городской набережной хорошо видны зарубежные небоскребы и гигантское колесо обозрения на другом берегу. «Хэйхэ» в переводе с китайского — «Черная река». Согласно восточным легендам, здесь сошлись в битве два дракона — белый и черный. Последний победил, но чешуйки, облетевшие с его тела, навсегда окрасили воду в темный цвет. Летом по ней ходят из города в город речные кораблики, но в середине марта темные амурские воды укрыты толстым слоем льда, и с берега кажется, что пограничные будки на середине реки вмерзли в него по окна. По русской стороне льда ходит одинокий рыбак с буром и ищет подходящее место для лунки.

Полные впечатлений, мы дружелюбно прощаемся с Благовещенском и отправляемся в двухдневный переезд в соседний областной центр. Расстояния в Забайкалье порою измеряются не в километрах, а в днях пути.

Глава 9. Благовещенск — Ерофей Павлович (780 км). Ерофей Павлович — Чита (770 км)

Маршрут: Свободный (1912 г.) — Шимановск (1910 г.) — Макдагачи (1910 г.) — Сковородино (1908 г.) — Ерофей Павлович (1909 г.). Время в пути: около одиннадцати часов.

Маршрут: Могоча (1910 г.) — Чернышевск (1670 г.) — Чита (1653 г.). Время в пути: около одиннадцати часов.

О Благовещенска федеральная трасса уходит на север до Макдагачи и Сковородино, чтобы потом повернуть на юго-запад к Чите. Пространство между двумя административными центрами — настоящая глушь, широкая малонаселенная полоса, отделяющая Дальний Восток от Восточной Сибири. Если посмотреть на даты основания крупных селений вдоль трассы, то все они умещаются в несколько лет перед Первой мировой войной. Транссиб упрямо полз на восток, оставляя за спиной новые станции: паровозам требовался ремонт, обслуживание и несколько тонн воды на каждые пятьдесят — семьдесят верст дороги. На некоторых станциях держали толкач, помогавший основному паровозу тащить составы в гору. В Макдагачи располагался специальный льдопункт, давая работу местным жителям. До появления рефрижераторов скоропортящиеся продукты перевозили в специальных вагонах-ледниках, загружаемых самым естественным в мире хладагентом. Заготавливали его зимой, намораживая огромный ледник, который на лето закрывался от солнца древесными опилками.

В этом долгом перегоне работы для нашей экспедиции мало: мы не проводим уличные акции, не останавливаемся в городах, не ведем переговоров и не читаем лекций. Лишь Алюляй время от времени высовывает из окна камеру на вытянутой руке, словно охотится на неведомых чудовищ, да филологи по-прежнему собирают топонимы с обочин дороги.

Из чата автопробега:

— О! Увалы пошли! Их-то я и ждала. Впереди сопки, а может, и Сопки.

— Мне еще очень нравится слово «распадок», но на собственный указатель распадки не тянут.

— В каталоге географических названий видела развалины. Но самое загадочное — урочища!

Если Макдагачи был славен льдопунктом, то Сковородино — одной из первых в мире (и первой в СССР) опытной станцией для изучения мерзлоты. Небольшой городок, всего девять тысяч жителей, стоит на многолетнемерзлотном грунте. Дальше начинаются сплошные горные хребты: Амазарский, Собачкин, Хорьковый, Алеурский. На западной границе Амурской области расположился поселок,