Читать книгу - "Столетняя война. Том I. Испытание битвой - Джонатан Сампшен"

Брабанта и некоторые немцы, которым нужно было сохранить веру в своих партнеров и уберечься от гнева Филиппа VI, была непреодолимая пропасть, но кроме получения обещанных денег им больше ничего не светило. Если бы Эдуард III не заплатил им, у них не было бы даже денег.

Финансовое положение Эдуарда III на этом этапе было тяжелым и постоянно ухудшалось. Сбор Парламентской субсидии начался в апреле 1340 года. Но она должна была начисляться по совершенно новым принципам. Девятая часть всего зерна, шерсти и овец должна была собираться в графствах, а девятая часть всего движимого имущества — в городах. Все это собиралось в натуральном виде, а затем продавалось за государственный счет. Эта необычная форма налогообложения была создана по образцу церковной десятины. Она была предложена правительству в Парламенте (вместо традиционных десятой и пятнадцатой долей в денежной форме) из-за сильной сельскохозяйственной депрессии, в результате которой товары было трудно продать, а деньги — найти. Но по той же причине доходность сбора была небольшой и медленно поступала. К ноябрю 1340 года было собрано всего 15.000 фунтов стерлингов. Положение правительства было бы не намного лучше, даже если бы сбор налога оправдал его надежды. Оно рассчитывало собрать 100.000 фунтов стерлингов к 1 ноября 1340 года и еще 100.000 фунтов стерлингов в следующем году. Но за шесть недель до отъезда короля из Англии весь первый сбор и почти весь второй пришлось отдать главным банкирам и командирам английской армии в счет частичной выплаты долгов, за 1339 год. В результате Эдуард III прибыл в Нидерланды без гроша в кармане. Он не мог оплачивать даже ежедневные расходы своих придворных, разве что за счет снисхождения своих кредиторов. 24 июля 1340 года графы Нортгемптон, Дерби и Уорик, которые гарантировали некоторые из прошлых долгов короля, были арестованы в Брюсселе и помещены в тюрьму для должников в Мехелене. Они были освобождены для участия в кампании только в обмен на четырех рыцарей за каждого и твердые обещания вернуться в тюрьму позже. Эдуард III обращался к своим чиновникам с настойчивыми требованиями о деньгах. Он был твердо убежден, что деньги каким-то образом будут найдены в Англии и отправлены с ближайшим кораблем. Предположительно, именно это он сказал немецким князьям в Генте. Но это была иллюзия[580].

12 июля 1340 года, когда князья все еще находились в Генте, Парламент вновь собрался в Расписной палате Вестминстерского дворца. Во вступительной речи канцлера и последовавших за ней искренних мольбах звучали знакомые слова. Два графа и рыцарь от имени Эдуарда III прибыли 15 июля из Фландрии, чтобы подогреть энтузиазм собрания. Они привезли с собой официальный отчет о битве при Слейсе и письмо Эдуарда III, в котором объяснялась его военная стратегия на летнюю кампанию. Они излагали доводы короля в стиле, который, по крайней мере, показался присутствовавшим министрам короля наиболее убедительным. В них говорилось об ужасных опасностях, которым король подвергался во Фландрии и северной Франции, и о муках, которые он испытывал вместе со своей королевой и дворянами своей армии. Но все это будет напрасно, если он не найдет способа получить сбор последней парламентской субсидии. Если его союзники не получат денег, они заключат сепаратный мир с Филиппом VI, и Эдуард III останется на милость своих врагов. "Я и моя страна, мои дети, дворянство и весь мой народ будут уничтожены". Правительство хотело получить принудительный заем натурой, который должен был быть погашен в течение 1341 года за счет второй части субсидии. На Палату Общин это не произвело большого впечатления. Только 24 июля 1340 года после особенно долгих обсуждений они согласились на принудительный заем в размере 20.000 мешков шерсти, и даже тогда были установлены жесткие условия, призванные обеспечить, чтобы деньги не попали в руки финансистов войны, которые нажились на предыдущих сборах. Докладывая королю, его министры объяснили, что для получения займа необходимо будет провести сложные административные мероприятия, и что переговоры с торговцами шерстью уже ведутся. Правительство не собиралось само выступать в роли продавцов шерсти, как оно это сделало с такими плачевными результатами зимой 1337–38 гг. Вместо этого оно имели дело с рядом купеческих синдикатов, которые согласились покупать шерсть и выплачивать деньги непосредственно военному казначею Эдуарда III в Брюгге. 13 августа 1340 года члены Совета сообщили королю, что они ожидают, что очень скоро смогут посылать ему значительные суммы. Эдуард III серьезно отнесся к этому обещанию[581].

Но с каждым днем министрам в Вестминстере становилось все труднее выполнять его. Первое потрясение пришло в конце июля с возрождением французской морской мощи, которое, возможно, следовало предвидеть. Несмотря на победу при Слейсе, выяснилось, что французы по-прежнему способны совершать пиратские набеги на одинокие торговые суда в Северном море и даже переправлять подкрепления и припасы в Шотландию. Периодические захваты кораблей у восточного побережье Англии давали министрам Эдуарда III некоторое представление о происходящем. Шпионы начали сообщать о возобновлении активности в портах Французского канала в течение десяти дней после битвы. Французское правительство назначило Роберта де Худето, энергичного нормандского рыцаря, адмиралом вместо неудачливых Кирье и Бегюше. Он сразу же направился в порты Сены и начал реквизировать корабли и оборудование. В последнюю неделю июля Худето вышел в море с небольшой эскадрой: тремя галерами и семью вооруженными баланжье, большинство из которых были уцелевшими при Слейсе; а также с важным контингентом вооруженных испанских судов, нанятых в портах Бискайского залива[582].

Это произошло в самый неподходящий момент для планов английского правительства. Полагая, что они полностью устранили военно-морскую угрозу со стороны Франции, англичане вывели из строя большинство кораблей западного Адмиралтейства, на которые ранее была возложена задача обороны побережья. Через Северное море без конвоя шли грузы с продовольствием и снаряжением, а также мешки шерсти, принадлежавшие банкирам короля и магнатам его армии. В проливе Ла-Манш важные военные действия велись с начала июля, когда сэр Томас Феррерс отплыл из Саутгемптона для отвоевания островов Гернси, Олдерни и Сарк. Феррерс высадился на Гернси 12 июля 1340 года и установил контроль над всеми необороняемыми частями острова. 17 июля он осадил замок Корнет с отрядом в 330 человек. Для захвата замка, без которого завоевание остальной части острова было бы бесполезным, требовался постоянный приток подкреплений и снабжения из портов южного побережья[583].

Роберт де Худето начал решительные действия 26 июля 1340 года. Его эскадра застала врасплох английский конвой в Ла-Манше и захватила тридцать торговых судов, груженных шерстью. Их экипажи были перебиты. Затем, повернув на запад, он направился к Соленту и высадил своих людей на острове Уайт около 1 августа 1340 года. В конце концов, местные ополченцы загнали десант обратно на корабли, но не раньше, чем он причинил большой ущерб