Читать книгу - "История средних веков - Николай Алексеевич Осокин"

мести?.. Священнослужители, которые хотят быть великими в Царствии Небесном, должны идти впереди народа, освещая живым примером то, что проповедуют своим последователям. Мы находим в этом отношении поучение у евангелиста Луки. Жизнь Спасителя, разумеется, дана нам как образец подражания, и она не менее важна, чем евангельские поучения. А Он одолел все препоны разъярившегося мира не мщением безжалостной толпе, а неизмеримым величием ничем несокрушимого терпения; этим он поучает равнодушно сносить мирское неистовство, а не укрощать его оружием и не отвечать на обиды притеснениями. Должно понимать, что власти духовная и светская имеют в своем распоряжении различные средства: король пользуется мирским, воинским оружием, а священник опоясывается духовным мечом слова Божия. О светском властителе апостол Павел сказал: «Он не напрасно носит меч: он Божий слуга» отмститель в наказание делающему злое». (Рим XIII, 4). Царь Озия, присвоивший себе священнические обязанности, был наказан проказой (2 Пар XXVI); а если епископ возьмется за оружие, которое всецело принадлежит светским людям, тогда чего он заслуживает? Об этом я мог бы представить вам много примеров из жизни Св. отцов, но я уверен, что они вам известны лучше, чем мне. Какой унизительный стыд для церкви, когда она сама совершает то, что запрещает другим, и когда нападает на невинных с непримиримым гневом, проповедуя другим терпение и прощение! В законе Божием не напрасно презирается тот священник, который, будучи удостоен места для проповеди откровения, оскорбляет Господа преступлением его закона. Если он делает одно, а учит другому, то этим смущает весьма многих к нарушению заповедей»[171].

О церковных имениях. По поводу церковных имуществ, которые считались по обычаю ленным достоянием епископов, он, в числе прочего, пишет другому прелату[172]: «Неужели ты не знаешь, что церковные имения собираются и приобретаются для того, чтобы можно было оказывать поддержку бедным, питать неимущих, заботиться о вспомоществовании вдов и сирот?

Есть такие епископы, которые дарят своих людей светским владетельным лицам; они, без сомнения, не только весьма тяжко грешат, но и совершают святотатственный проступок, так как оскверняют святыню; тем же, у кого они как бы выпрашивают благосклонности, подносят смертельный яд. Иначе что такое десятинный сбор с монастырей в пользу светских владетелей, как не смертоносный плод, от которого они погибнут?».

О браках духовенства. Еще решительнее высказывается Дамиани о брачной жизни духовных лиц[173].

«Вы устанавливаете и защищаете право брачной жизни, — пишет Дамиани капелланам одного герцога, — для служителей св. алтаря… Но вот что гласит Св. Климент: «В служители церкви должны избираться такие лица, которые оставили своих жен еще до поощрения своего к исполнению божественных обязанностей. А если кто из них после посвящения опять будет разделять жизнь с женой, тот не может уже больше переступать порога храма, быть носителем священства, прикасаться к алтарю, быть участником совершения таинства и причастником тела Христова». На Никейском соборе постановлено было: «Мы разрешаем молодым членам клира брать себе жен, если пожелают, но только чтецам и певчим». На втором Карфагенском соборе сказано обо всех епископах: «Желательно, чтобы во всех и всеми, которые служат алтарю, сохранялась бы девственность». Папа Григорий I написал субдиакону Петру, в числе прочего, следующее: «Прежде субдиаконы всех церквей Сицилии удерживались от жизни с женами, по обычаю римской церкви, в продолжение трех лет». Мне кажется несообразным, чтобы лицо, не усвоившее привычки воздержания и не соблюдавшее прежде целомудрия, принуждалось бы разойтись с женой; через это для него возможно впасть еще в худшее, отчего Боже сохрани!

Лицам, которые не пожелали бы отказаться от жен после трехлетнего воздержания, следовало бы запретить вступать в священнический сан; никто не должен приступать к совершению таинства, если не будет засвидетельствовано его целомудрие. Папа Лев издал такой декрет: «Если одобрена брачная жизнь вне церковного мира, то в духовных сферах не должно позволять даже субдиаконам сожительства, так чтобы и те, у которых есть жены, жили бы так, как будто не имеют их, а у кого их нет, то оставались бы холостыми. Никто не должен удостаиваться священства ни в пресвитерском сане, ни в епископском, если он не даст слова в воздержании от брака. Мы постановляем, чтобы никто не смел преступать вышесказанного».

Папа Дамас говорит: «Разве не оскорбляют Св. Духа действующие против церковных правил даже по необходимости? А тем более те, которые совершают наглые поступки свободно или умышленно или входят в соглашения с намеревающимися сделать что-нибудь низкое. Подобное единомыслие составляет уже один из видов оскорбления Св. Духа, так как оно противоречит тем правилам и постановлениям, которые продиктованы Святым Духом». Итак, противящиеся нам своим противодействием оскорбляют Св. Духа, а хула на Него не простится ни в настоящем, ни в будущем. Женатым епископом называется обыкновенно тот, который имел жену еще до принятия епископского достоинства. Если его мы будем осуждать за прошлое, то в таком случае должно порицать и апостола Павла, о чем и говорить не подобает. Мы видели, что канонические законы уравнивают монахов и диаконов в преступлениях и наказаниях. Почему же они монахам не дозволяют брачных уз, диаконам же предоставляют в этом случае, свободу? Как же это равные во всем остаются неравными в сожительстве с женами? Необходимо постановить, чтобы или монахи (говорить-то грех!) вступали в брачные связи, или диаконы пусть воздерживаются от такого постыдного осквернения… непорочное целомудрие необходимо соблюдать всем, кто совершает или участвует при совершении таинства (in custodienda perpetuae muditla castitatis).

О симонии. Симония, это ужасное зло тогдашнего духовного общества, нашла в кардинале самого энергичного противника.

«Выговорите, — пишет он, — что никоим образом не относится ко греху Симоновой ереси тот поступок, если кто-либо получит путем покупки церковное владение, совершенно даром приемля рукоположение. Какой соблазн произошел бы в церкви, как далеко она удалилась бы от церковной дисциплины, если бы вдруг все решили, что не надо никаких толкований и разъяснений. Кто покупает церковь, тот при этом же получает и посвящение, так как приводится к нему только через приобретение церкви. Ясно, что при покупке церкви он покупает и священство, без которого ему невозможно управлять церковью. Против этого вы возражаете, что инвеститура получается только на владение церковным имуществом, а не на духовный сан: получают-де церковные имения, а не удостаиваются божественной благодати через священство. Очевидно, что раздробляющий церковь подобным нечистым соображением и такой отвратительной хитростью делается еретиком за отделение церкви от ее доменов. Конечно, некоторые были людьми с чистой верой, но не были сведущими во всех подробностях святой католической веры; они разграничивали божескую и человеческую природу, так что признавали два существа: божеское