Читать книгу - "Повести о Куликовской битве - Михаил Николаевич Тихомиров"

отличается от нее тем, что в нем находится рассказ о посольстве Захария в Орду. Приводим его полностью по этому списку: «Захарии же пришедшу к царю Мамаю и обрете его на месте нарицаемем на броду, на Воронеже. И принесе ему злато от князя Димитрия Иоанновича и дары многия. Мамай же, видя дары многия, наипаче возъярився на православную веру и рече Захарии: «Захарие, не на (да)ры бо Мамай воздвигся с воиском своим, иду бо на Русь казнити улусника своего, князя Димитрия московского, дары бо все прииму воиску своему на плети».

Отвещав же ему Захария: «Царю, како ты тако ведаеши, аки младыи отроча несмыслены, а не ведуще божия силы и владычия смотрения, но яко господу годе, тако и будет!» Глагола же ему Мамай: «И аще бо восхощу и аз иду попленю древний Иерусалим, не токмо что такова улуса!» Отвещав же ему Захарий: «Царю, елико господу годе, так и будет!» Слышав же Мамай и разжегся, крикнув: «Аще ли сего малаго улуса не одолею, то не возъвращуся к себе! Тебя же не имам отпустити князю твоему, но отселе будеши ми раб и дам ти имения свыше, еже еси имел у князя своего!» Видев же сие Захарий, что возвращение его твердо к великому князю, и отвеща Мамаю: «Господине царю, уже бо мя нарицаеши рабом себе и яз ти нарицаюся раб. Ныне мя отпусти бо на Русь к великому князю и исправлю ему свои речи посольския, да не забуду любви прежняго своего государя и возвращуся к тебе и буду ти верен раб. И аще сему, царю, не веруеши и пошли со мною от своих раб и будет ти вернее возвращение мое еже к тебе». Мамай же сие слышав и рад бысть сему вельми и отпусти Захарию к великому князю Димитрию Иоанновичю на Русь, и с ним отпусти в товарищах Менгирия, конюшенаго своего, да Голохаата, дворецкаго своего, да Исупа, чашника своего, да с ними 200 татаринов. Захарий же прииде до предел Рязанския земля и отпусти таем весть к великому князю о своем шествии. Егда же прииде Захария к Москве и тогда всех татар поимаша и передаша их в крепость за приставы. И поведаша татарове великому князю подлинную всее истину дому царя Мамая, что неложъно хощет итти на Русь. Тако же и Захарий поведа все великому князю, что ему случилося во Орде. Князь же великий Дмитрий Иоанновичь повеле татар тех, которыя приидоша из Орды за Захариею Тютчевым, розослати по градом и заточи всех их. Слышав же то Мамай, яко посланников его всех заточил князь великий Дмитрий Иоанновичь, наипаче возъярися яростию великою и рече: «Аще как Москву возьму, князя их убию, а тому же Захарии сам главу отсеку за его ложное слово!»

О происхождении рассказа о посольстве Захария в Орду в рассматриваемом списке Основной редакции Сказания о Мамаевом побоище можно высказать два предположения: или это сокращенный пересказ повествования о Захарии, находящегося в Распространенной редакции памятника, или же перед нами более ранний текст, на основе которого позже был создан рассказ Распространенной редакции. Второе предположение менее вероятно, чем первое: некоторые фразы краткого рассказа указывают на то, что он более позднего происхождения, чем текст той редакции, в которой этот рассказ находится. Мы видим, что отдельные предложения в этом рассказе заимствованы из той части Сказания, которая посвящена описанию взаимоотношений между Олегом, Ольгердом и Мамаем.

В основном тексте Сказания по окончании рассказа о их переписке мы читаем: «Не ведаху бо, что помышляюще и что се глаголюще, акы несмыслени младые дети, не ведяще божиа силы и владычня смотрениа». В кратком рассказе о посольстве Захария, порассматриваемому списку, мы читаем такое обращение Захария к Мамаю: «Царю, како ты тако ведаеши, аки младыи отроча несмыслены, а не ведуще божия силы и владычня смотрения». Не подлежит никакому сомнению, что в рассказ о посольстве Захария эта фраза могла попасть только из основного текста памятника, где она к данному рассказу никакого отношения не имеет. Далее, в том же рассказе о переписке между князьями-изменниками и Мамаем в ответе последнего мы читаем: «…нъ аще бых аз ныне хотел своею силою великою и аз бы древний Иерусалим пленил, яко же и халдеи». А в ответе Мамая Захарию говорится: «И аще бо восхощу и аз иду попленю древний Иерусалим, не токмо что такова улуса». Не подлежит сомнению, что и эти слова о Иерусалиме в рассказе о посольстве Захария по данному списку также восходят к основному тексту Сказания о Мамаевом побоище.

Очевидно, краткий рассказ о посольстве Захария имел своим источником более распространенный рассказ об этом же событии и, по всей вероятности, тот текст, который мы читаем в настоящее время в Распространенной редакции Сказания.

Рассказ о посольстве Захария в Орду, встречающийся лишь в одиночных списках Основной редакции, не может восходить к протографу редакции, а тем более к авторскому тексту памятника. Этот рассказ представляет собой или сокращенную обработку повести о посольстве Захария в Орду, которую мы читаем полностью в Распространенной редакции Сказания, или же для обоих рассказов — и полного и сокращенного — источником послужило какое-то устное эпическое повествование о хитроумном русском после: в Распространенной редакции рассказ о посольстве Захария сохранил свою эпичность и, вероятно, близость к тексту источника, в данном же списке Основной редакции мы имеем сокращенный, обработанный, «окниженный» пересказ устного эпического повествования.

Целиком к группе «У» примыкает список ГПБ, собр. Погодина, № 1555. В нем упоминаются Исав и Иаков, нет сравнения с Арефой и т. д. Но его приходится отмечать отдельно потому, что в нем, как и в списке ОИДР, № 236, помещен рассказ о посольстве Захария, дословно совпадающий с чтением этого рассказа по списку ОИДР, № 236.

Третья группа списков Основной редакции, во главе которой как наиболее полный и исправный список должен быть поставлен список ГПБ, собр. Михайловского, Q.509, характеризуется следующими отличительными особенностями: после слов о смиреномудрии Дмитрия нет фразы «О таковых бо патерик рече…» Выпущена первая молитва великого князя. Нет сравнения Владимира с Евстафием Плакидой во фразе великого князя: «Гнездо есмя князя Владимира Киевскаго…» В ответе собравшихся к Дмитрию князей и бояр о готовности биться с врагом совершенно нет религиозно-морализирующих рассуждений. Приведем для сравнения чтение этого места по списку 0.IV.22 и списку собрания Михайловского, Q.509.

Список O.IV.22

«Аз же, братие, за веру христову хощу пострадати даже и до смерти». Они же ему реша вси купно, аки единеми усты: «Въистинну