Читать книгу - "Золото: деньги прошлого и будущего - Льюис Нейтан"

революционной партии (PRI). Номинация означала будущую победу Колосио, поскольку за 65 лет PRI ни разу не проиграла на выборах. В январе 1994 года произошло восстание в бедной провинции Чьяпас. В течение года Мексику сотрясали политические бури. В числе прочего революционеры потребовали всеобщего избирательного права: они были недовольны господством подконтрольной олигархам партии PRI и назначениями президентов более высокопоставленными однопартийцами (именно так был номинирован Колосио). В марте 1994 года Колосио убили. Мексиканская фондовая биржа закрылась, породив волнения на фондовых рынках, которые докатились до Уолл-стрит. При открытии биржи мексиканские индексы обвалились. В марте песо просел до 3,28 единицы за доллар — после того как в течение полутора лет держался близ уровня 3,11:1. В апреле за доллар уже давали 3,35 песо. Убийство Колосио привело к заметному сокращению спроса на песо, и стоимость его снизилась. Самым правильным решением на тот момент стало бы уменьшение денежной базы, которое помогло бы поддержать курс песо. Этого не произошло, и песо продолжал угрожающе слабеть. Чем дольше продолжалось снижение песо, тем сильнее были сомнения в том, что когда-нибудь в будущем он превратится в надежную валюту. В сентябре 1994 года был убит еще один мексиканский общественный деятель, и на фоне политической нестабильности песо снова упал. После гибели Колосио его соперники получили возможность баллотироваться в президенты. Большинство однопартийцев Колосио прислушались к советам своих консультантов по экономике из академических кругов и выступили за организованное проведение девальвации. Только один кандидат настаивал на стабильном курсе песо — еще не показавший себя Эрнесто Седильо. Седильо победил на выборах в августе, намного опередив конкурентов при первой же попытке стать президентом. Вместо блестящего Педро Аспе Седильо назначил министром финансов Хайме Серра Пуче. О предвыборных обещаниях можно было забыть: в свое время Седильо и Пуче защитили докторские диссертации по экономике в Йельском университете, где МВФ набирал своих экономистов.

Поначалу большинство инвесторов верило, что Мигель Мансера, директор Мексиканского Центробанка, поддержит курс песо посредством продажи активов и сокращения денежной базы. В 1988 году Мансера остановил девальвацию песо и гиперинфляцию именно этими методами, а затем в течение еще шести лет реагировал на эпизодическое снижение национальной валюты сокращением ликвидности. Однако на этот раз все было иначе: Мансера не сказал ни слова в поддержку песо за все месяцы напряженного ожидания, предшествовавшие официальной девальвации 22 декабря.

Напротив, на протяжении всего 1994 года Мексиканский Центробанк под руководством Мансеры старательно работал над тем, чтобы усугубить проблему. С апреля 1994 года банк ни разу не изъял с рынка излишней ликвидности; вместо этого он продолжал скупать активы, создавая дополнительное предложение песо. В начале кризиса Мексика располагала резервами в иностранной валюте в объеме $30 миллиардов, на которые можно было дважды выкупить каждый песо, находящийся в обращении. Однако банк продолжал проводить бессмысленные «стерилизованные» интервенции на рынок, продавая доллары и покупая песо, а затем продавая песо и покупая деноминированные в национальной валюте облигации. Денежная база неуклонно росла: если в апреле она составляла около $14 миллиардов, на момент девальвации она достигла уже $16 миллиардов. Резервы в иностранной валюте таяли, но Центробанк ничего не делал, чтобы предотвратить дальнейшее ослабление песо и сократить избыточное его предложение.

Официальный повод для девальвации — якобы в Мексике закончились «резервы в иностранной валюте» — не выдерживал никакой критики. Даже без долларовых резервов Центробанк мог продать деноминированные в песо облигации, которые находились на его балансе. Таким образом он уничтожил бы излишки песо и поддержал курс национальной валюты. Даже в день девальвации Центробанк продолжал увеличивать предложение песо, оплачивая гособлигации новенькими банкнотами. Песо быстро опустился до 5,5 единицы за доллар; когда в январе он попытался немного подняться с этой отметки, Центробанк провел интервенцию и ослабил валюту. Даже после девальвации не все было потеряно. Мехико мог быстро вернуть песо на уровень 3,5 за доллар, стоило ему объявить о намерении сократить предложение; когда песо достиг бы этого рубежа, его можно было заново привязать к доллару. Мексиканская экономика привыкла работать при курсе песо в 3,3 за доллар или около того, и быстрая ревальвация избавила бы страну от необходимости проводить инфляционное выравнивание цен. Мексиканское правительство и руководство Центробанка не могут утверждать, что не знали о подобных методах, поскольку Дэвид Мальпасс, экономист брокерской фирмы Bear Steams, опубликовал комментарий с подробным описанием плана в Wall Street Journal 11 января 1995 года — всего через три недели после девальвации. Как разъяснял Мальпасс:

«С технической точки зрения, этот эксперимент с экономикой общественного выбора довольно прост. Президенту Седильо надо произнести следующие слова: "Мексиканский Центробанк не будет создавать новые песо, пока курс песо не вернется к 3,5 за доллар. Песо, полученные в результате дефицита бюджета Мексики, должны быть изъяты из обращения, что поможет сократить предложение. Правительству следует каждую неделю занимать $5 миллиардов посредством индексированных в долларах инструментов под любые проценты, пока эта цель не будет достигнута! Чтобы ускорить процесс, Мексике следует использовать половину международного кредита в $18 миллиардов для того, чтобы скупить песо в первую же неделю»[106].

Этих мер с лихвой хватило бы, чтобы укрепить песо. После девальвации денежная база Мексики составляла всего около $10 миллиардов. Если бы Центробанк не «стерилизовал» эти меры новой эмиссией, а выполнил бы рекомендации Мальпасса, $9 миллиардов — «половины международного кредита в $ 18 миллиардов» — было бы достаточно, чтобы уничтожить чуть ли не все существующие песо. Следуя совету Мальпасса скупать песо в объеме «$5 миллиардов в неделю», можно было бы вполовину сократить денежную базу за пять рабочих дней. Если бы Седильо действительно внял совету Мальпасса, Мексике бы даже не пришлось скупать излишки песо в $1 миллиард. Как пишет Мальпасс в той же статье:

«Мексиканское правительство вполне способно за несколько недель скупить все имеющиеся песо. Как только мексиканское правительство объявит о твердом намерении президента скупить песо, мировые финансовые рынки завершат процесс где-нибудь за две наносекунды. Мексиканское правительство и первые покупатели песо могут извлечь гигантскую прибыль. Этот эксперимент с экономикой свободного выбора стоит производить только для того, чтобы узнать, сколько часов пройдет до его завершения с момента заявления президента Седильо».

Другими словами, спекулянты сразу же начнут скупать песо, как только поймут, что правительство готово поддержать национальную валюту. После такого впечатляющего выступления в пользу песо и при наличии денег