Читать книгу - "Щегол 1-11 - Василий Горъ"

этими Искрами и, если их не хватит, то еще некоторым количеством «троечек».

Ученая подобралась, недобро прищурилась и, кажется, переключилась в боевой режим:

— О какой разработке идет речь?

— Я, кажется, неправильно выразился… — виновато вздохнул я, сообразив, какой именно вывод она сделала из моих слов. — Я имел в виду, что хотел бы заказать создание методики наиболее целесообразного ступенчатого усиления организма с использованием Искр метаморфизма и целительства. Даю слово, что использую ваш труд исключительно для нашего личного развития: охота на зверье в центральных областях Пятна — ни разу не прогулка, а расширять списочный состав команды я не намерен.

— Прошел по самому краю… — сварливо, но довольно заявил БИУС через долю секунды после того, как исчез лед из взгляда Веретенниковой. А ученая, задумчиво склонив голову к плечу, расфокусировала взгляд и секунд на сорок выпала из беседы.

Судя по времени, затраченному на поиски второго дна в этом монологе, Ксения Станиславовна была тем еще параноиком. Но промежуточные выводы не разочаровали:

— Шансы на то, что вы работаете на охотников за моими разработками, невелики — уж очень замороченная и нежизнеспособная схема подхода. Тем не менее, я бы хотела подстраховаться. Можете ответить на несколько вопросов?

— Попробую. Задавайте.

— Вы сказали, что вышли к цивилизации возле устья Еланки. Насколько я помню, в том районе Пятна располагается всего три тренировочные заимки. На чью именно вы наткнулись?

— На заимку Докукиных.

— На ней кто-нибудь был?

Рассказывать о своих геройствах не хотелось от слова «совсем», так что я придумал ответ повеселее:

— Мне «повезло» заявиться на заимку в день начала межродовой войны Докукиных с Левашовыми. С первыми я плотно сотрудничаю, судьбой вторых не интересовался. Кстати, если вы знакомы с Александрой Ярославовной или Харитоном Павловичем, то наверняка сможете проверить мои слова.

— С Сашей знакома, но шапочно, а Харитона по ряду причин не выношу! — как-то уж очень резко сказала целительница, сообразила, что срывается не на того, извинилась и добавила: — Зато я прекрасно знаю матушку Саши и, пожалуй, свяжусь с ней… ближе к вечеру.

— Тогда предлагаю продолжить этот разговор завтра… — усмехнулся я. — Само собой, если вы не передумали везти нас к ректору Академии Искусств.

Целительница захотела оценить мою реакцию на неожиданные повороты беседы еще раз. И рубанула правду-матку:

— Решили дать мне время выяснить всю вашу подноготную?

— Предпочитаю играть в открытую.

Веретенникова назвала меня интересным молодым человеком и перед тем, как позволить откланяться, скормила нам с Олей еще по куску яблочного пирога. Потом вызвала наперсницу и поручила ей проводить нас до стоянки на аллее Героев.

— Мы оставили машину в подземном гараже галереи… — вздохнул я.

— И вас пропустили? — удивленно спросила женщина, встала из-за стола, подошла к терминалу системы безопасности, встроенному в стену, опозналась и через несколько секунд вывела на него россыпь картинок с пары десятков камер СКН. «Разворачивала» их как бы не целую минуту. А затем повернулась ко мне: — Простите, но я не вижу ничего такого…

— Просто вы искали «такое»! — лукаво улыбнулась Оля. — А мы приехали на эдаком…

— Да ладно, не может быть: если «эдакое» — черная «Стихия», то я в этой жизни ничего не понимаю!

— Я тоже не понимаю… — притворно вздохнула развеселившаяся девица и резко посерьезнела: — Зато верю. Игнату. Больше, чем самой себе…

…Усевшись в машину, я завел двигатель, включил навигатор и нашел ближайший элитный торговый центр для купечества. Дождавшись появления маршрута, кинул взгляд на время, требующееся для его «прохождения», счел, что тридцать две минуты — это немного, и плавно тронул «Стихию» с места.

— Как я понимаю, театр отменяется, верно? — спросила Кольцова, сдвинув кресло до упора назад, немного опустив спинку и вытянув аппетитные ножки.

Я отрицательно помотал головой:

— Неа: отказываться от просмотра неудачной постановки могут те, у кого есть хоть какой-то багаж соответствующих знаний. А у нас с тобой их просто нет. Далее, в театре будет не самая взыскательная часть высшего света, значит, появление в нем добавит нам немного опыта и в другой плоскости развития.

— Об этом я почему-то не подумала… — вздохнула девушка, посмотрела на экран ИРЦ и спросила, что мы потеряли в «Тереме».

Я знал, что она уже не взбрыкнет, но все равно начал издалека:

— Почти уверен, что понял, с какого перепугу сегодня утром к тебе шли знакомиться все подряд.

— Из-за моей неземной красоты? — лукаво улыбнулась она.

— Ага. А еще из-за отсутствия маркеров статуса.

— Не поняла?

— Ты была одета, что называется, с иголочки. Но по меркам постояльцев «Золотого Кольца» твой наряд стоит копейки, значит, я, дурной мальчишка, либо пожадничал, либо не захотел тратиться на «одноразовую связь», а ты, молодая, но уже знающая себе цену акулка, воспользовалась возможностью с чужой помощью приехать в Новомосковск и теперь ждешь более достойного предложения.

Вместо того, чтобы возмутиться и смертельно обидеться, как сделало бы абсолютное большинство моих знакомых девушек из прошлой жизни, Ольга как следует обдумала мои слова и согласилась:

— Ну да: стоимости Искр, вложенных тобой в мое развитие, со стороны не видно. Равно, не видно и всего того, что ты для меня сделал. А инерция мышления может заставить подумать и не такое…

— Умничка! — облегченно выдохнул я, повторив похвалу Дайны в мой адрес, и закончил объяснения: — В общем, я хочу минимизировать количество конфликтов, вызванных твоей мнимой доступностью, поэтому хочу добавить к неземной красоте стандартные маркеры статуса из системы координат, некогда придуманной аристократами и для аристократов, а ныне разделяемой всеми подряд…

Глава 12

18 ноября 2512 по ЕГК.

…Первые результаты появления маркеров мы заметили еще на выходе из ювелирного салона — восемь из десяти половозрелых посетителей торгового центра сначала залипали на лицо или фигурку Ольги, потом оценивали колье, серьги или кольца, обламывались или захлебывались желчью, завистливо или с интересом косились на меня и проходили мимо. Напарницу это развеселило — усевшись в машину, она язвительно обозвала столь разительные изменения реакции на нее-любимую эффектом правильной униформы. Потом включила радио, нашла канал с инструментальной музыкой и ушла в себя.

Никакого надрыва в ее состоянии я не чувствовал, вот и не стал лезть с вопросами — рулил по пробкам в сторону «Золотого Кольца», слушал монолог Дайны, описывавшей особо забавные ситуации, случившиеся в «Тереме», но по какой-то причине не замеченные нами, и любовался архитектурой зданий, проглядывавших сквозь дождь. Какой ассоциативный ряд плавно переключил меня из созерцательного в аналитический режим, честно говоря, не запомнил. Но в какой-то момент заметил, что сравниваю Кольцову