Читать книгу - "Забытый дом - Анна Васильевна Дубчак"

моя мать закрывает на это глаза. Знаешь почему? Да потому что она благодарна ей уже за то, что она как бы присматривает за мной, несет ответственность, ту самую ответственность, которую переложила на нее моя мать. И где же правила, которые записаны там, наверху? Почему ее, по сути, преступницу, обманщицу, мошенницу и воровку, никто не наказывает? Ничего-то с ней не случается. А Наташки уже нет… Ее, такую молодую, красивую девочку, зарыли в землю. Это же уму непостижимо!!!

Блу, береги себя, моя дорогая подружка. У нас впереди большая жизнь, и мы должны прожить ее весело и красиво! Мы не должны мерзнуть, голодать, плакать, недосыпать, злиться на несправедливое к себе отношение, не должны терпеть унижения и хамство.

Вон, твоя мать, вообще забросила тебя и все свое время тратит на своего мужика. Вспомни, когда она последний раз тебя обнимала? А теперь она еще и беременна, так что совсем забудет про тебя и все внимание будет обращено к малышу. Жизнь несправедливая, вот к чему я клоню. И не надо думать, что если ты будешь вести себя хорошо, то у тебя все сложится. Да ничего не сложится. И, главное, ты только подумай, как мало в жизни радости! Это не для нас с тобой как будто бы выращивают красивые цветы, шьют шикарную одежду и обувь, создают сногсшибательные ароматы… Это все для кого-то, у кого есть деньги, кто живет полной жизнью, на всю катушку, но не для нас. А почему? Потому что у нас нет денег? Так давай сделаем так, чтобы они у нас были.

У нашей соседки их много, этих денег. И она, как и моя тетка Ольга, тоже предпочитает наличные. Она боится, что сейчас, когда в мире все так неспокойно (впрочем, как и всегда!), банки лопнут. Короче, я подслушала, как они с Ольгой разговаривали, мол, деньги надо хранить дома. Думаю, они обе лукавили и у каждой есть какие-нибудь накопительные счета в банках или же банковские ячейки. Но и дома тоже немало.

Соседку зовут Вера Семеновна. Она вдова. Ростовщица, дает людям деньги в долг под проценты. И процветает. А что? Всем нужны деньги. Жизнь-то непростая. У кого банковские кредиты, у кого ипотека, пора платить, а денег пока нет, и к кому идти? К Вере Семеновне.

Я думаю, Блу, ее надо потрясти. И у меня есть план.

10. Февраль 2025 г. Женя, Петр

— Знаете, Петр, мне иногда кажется, что людям свойственно убивать вот из-за такой погоды… Я хочу сказать, что это погода на них так действует. Дождь, снег, ветер, небо нависло прямо над головой, того и гляди, раздавит…

— Женечка, здесь я с тобой не соглашусь. Если человек психически здоров, то вряд ли его растриггерит какой-то ветер или дождь. Нормальный человек, может, и затоскует, поскольку мы все — дети природы и зависим от нее, но от непогоды постараемся спрятаться в тепле и заварим чай и уж точно не станем душить кого-то подушкой или травить мышьяком.

— Это-то да… Но это небо, эта чернота… Бррр…

Машина остановилась напротив того самого дома на окраине Чернети, где и произошло убийство.

— Конечно, дом опечатан, но когда нас это останавливало, ведь так? Перчатки у меня с собой. Ну что, Петр Михайлович, идем?

Женя с Петром вышли из машины и, прячась под большим черным зонтом от мокрого снега, добежали до калитки, она, к счастью, оказалась открытой. Быстро поднялись на крыльцо промокшего деревянного почерневшего дома и остановились под козырьком, рассматривая приклеенный на двери бланк «ОПЕЧАТАНО» с печатью. Осторожно подцепив ногтем край бланка, Женя отклеила один угол и толкнула дверь рукой. Она поддалась.

Они вошли в темные сени, Женя включила фонарик и принялась шарить пучком света по стенам в поисках выключателя.

— Если бы не вы, Петр, меня бы от страха точно кондратий хватил! Жуть! И вот хоть режьте меня, никак не могу понять, чего эта Светлана делала в доме.

— Может, искала клад?

— Вот когда поговорим с местными жителями, спросим, кому принадлежит или принадлежал дом, вот тогда, может, что прояснится. Но согласитесь, чтобы поселиться здесь, пусть даже и временно, должна быть какая-то причина.

Женя распахнула тяжелую деревянную дверь, которая злобно или даже недовольно скрипнула, как если бы не хотела пускать чужих, и, посветив фонариком, нашла выключатель, черный, выпуклый, от которого кверху тянулся перекрученный, закрашенный толстым слоем побелки, электрический провод. Под потолком вспыхнула пыльная трехрожковая люстра. Женя зажмурилась. Открыла глаза и посмотрела себе под ноги.

— Вот здесь, почти в центре комнаты, и лежало тело, прикрытое простыней. Кровать, как видите, в нише, в темной комнате. Посмотрим?

Женя со своим спутником провели в доме почти час, все внимательно осматривая и пытаясь найти следы пребывания молодой женщины. Безусловно, они были. Во-первых, в комоде поверх старого, посеревшего или пожелтевшего от времени постельного белья лежало несколько современных цветных простыней и наволочек, в кухне рядом с умывальником висело чистенькое голубое полотенце, на полочке — чистый стакан, в котором, судя по белым, едва заметным брызгам, еще недавно стояла зубная щетка, которую эксперты, как и многое другое, забрали с собой в лабораторию. Постельного белья на кровати не было по той же причине.

На полу Женя увидела женские домашние тапочки, две пары. Одна красного цвета, другая — голубого. Примерно одного и того же размера, из фетра, на маленьком каблучке.

На вешалке ни одной куртки или пальто, и неизвестно, то ли их забрал убийца, чтобы было трудно идентифицировать того, кто проживал в доме, то ли, опять же, эксперты.

На столике возле окна стояла баночка с кремом для лица, здесь же — тюбик крема для рук, косметика, мицеллярная вода, пачка с дисками для снятия макияжа. На полочке в кухне жестяная коробка с черным чаем, пакетик молотого кофе, две расписные фарфоровые чашки — красного и голубого цвета.

— Женя, здесь проживала не одна девушка, а две, — проговорил, задумчиво скребя пальцем небольшую бородку, Петр. — Учитывая, какую байку нам рассказал Ваня про пропавшую или убитую подружку этой Светланы, можно предположить, что она эту свою подружку и убила. Сначала, может, они проживали здесь, возможно, прятались вместе от кого-то, может, что-то натворили, а потом она ее убила, надела на нее красную одежду зачем-то… Но она, эта Светлана или кто-то, назовем этого человека убийцей, была не профессионалом. И перемудрила.

— Подождите… Петр, но разве человек, который кого-то убил или собирался это сделать, разве стал бы