Читать книгу - "Записки из Тюрьмы - Бехруз Бучани"

Горы волн вздымаются и опадают.

Наших усилий недостаточно. Вода заполняет машинное отделение – оно уже наполовину затоплено, – а мы не должны были позволить ей подняться так высоко. Друг Голубоглазого и Конский Хвостик на другой стороне лодки возятся со сломанным водяным насосом. Они пытаются запустить его при помощи масла и ремня, но насос не издает ни звука.

Мы ведем тяжелую битву за выживание, пока все остальные пассажиры глубоким сном спят на палубе. Мы вычерпываем ведрами воду и выплескиваем ее обратно в ревущие волны. С каждым опустевшим ведром наша надежда и воодушевление растут. Но наша сила духа зависит от уровня воды.

На другой стороне лодки Другу Голубоглазого пару раз удается запустить водяной насос, но каждый раз он снова выключается. Друг Голубоглазого и остальные несколько раз разбирают и снова собирают насос. Все их силы сейчас сосредоточены на деталях и винтиках этого маленького ужасающего творения. Каждый звук, издаваемый насосом, вселяет надежду. Каждый раз, когда он выключается, снова раздается отвратительный звук волн, безжалостно бьющихся о корпус нашей лодки.

Кульминацией всех их усилий становится оглушительный визг насоса, и он окончательно выходит из строя. Теперь мы уверены, что на этот дрянной насос надежды нет. Теперь фронт нашего неравного боя с океаном, наша борьба за жизнь сводится к одному месту: дыре в днище лодки, которая расширяется с каждой секундой.

Но когда смотрю вниз, я вижу, что уровень воды снижается с каждым полным ведром. Мы вычерпали ее почти до самого пола машинного отделения. Ситуация изменилась в нашу пользу, и я наполняюсь оптимизмом: мы можем вычерпать всю воду обратно в океан. Мы уверены, что доберемся до места назначения к полудню следующего дня. Теперь, когда воды в машинном отделении почти не осталось, у меня появилась возможность отдохнуть и пройтись по беспорядочно заваленной спящими людьми лодке. Я хочу разбудить остальных. Я хочу предупредить их, что мы на волосок от смерти.

* * *

По всей палубе люди навалились друг на друга в непробудном сне. Несколько коренастых молодых парней покинули свои каюты и перегибаются через борт судна. Их лица ярко-красные из-за палящего солнца, и когда я подхожу ближе, то вижу, что они перепачканы желтой рвотой и морской водой. Я трясу их за плечи и кричу на них, чтобы они осознали ситуацию с волнами и нашей борьбой со смертью. Но они реагируют только стонами, у них изо рта идет пена. Они настолько слабы и обессилены, что не могут связать и двух слов. Не осталось и следа от тех заносчивых, наглых юнцов, которые унижали женщин и детей в начале путешествия. Их мускулы нам никак не помогут.

Семьи сплелись вместе на корме лодки. Я замечаю, что шриланкийцы снова прижимают к себе своего малыша.

Я отрываю тяжелые руки матери и отца от груди ребенка, который уже практически задыхается, и перекладываю их на его еще слабые ножки. Я не желаю нарушать священные семейные узы, пока они спят глубоким сном, но и не хочу, чтобы ребенок задохнулся под тяжестью родительских тел. В этот момент я вижу связь ребенка с матерью и отцом, пока он покоится в святилище их рук. Я помещаю этот образ в уголок своего растревоженного сознания, чтобы время от времени возвращаться к нему.

На нашу лодку уже обрушилась трагедия, но судно по-прежнему движется с постоянной скоростью, как песня, созвучная взлетам и падениям волн.

Караван усталых тел /

Сгорбившихся в неподвижном сне /

Глубоко в океанские просторы /

Их уносят гигантские волны /

Несмотря на все наше усердие /

Я чувствую дыхание смерти.

Мое тощее тело и уставшие мышцы наполняет удивительное ощущение могущества пополам с ужасом. Я должен вернуться в машинное отделение.

Вода снова вторглась внутрь и опять поднимается все выше и выше. Помощник капитана в одиночестве наполняет ведра водой, взбирается по короткому лестничному пролету и изо всех сил выплескивает их обратно в океан. Часть вычерпанной воды выливается обратно на палубу и стекает под тех, кто там лежит. Друг Голубоглазого и остальные сидят на своих прежних местах – на их лицах абсолютная растерянность. Мы устали и перегорели, но я думаю, что нас всех объединяет чувство солидарности, общего дела. Мы должны найти в себе силы бодрствовать и бороться. Сон означает смерть. Я снова начинаю вычерпывать воду. Сейчас не время сидеть сложа руки.

Я в несколько укусов сгрызаю одно из яблок, которые вез с собой Голубоглазый Парень, и встаю на ступеньки. Я меняюсь с ним местами – незначительное изменение, не приносящее ни капли реального облегчения моим уставшим мышцам. Неважно, стою ли я на ступеньках или у борта лодки; важно то, что мы постоянно наполняем и опустошаем ведра, передавая их друг другу. Помощник капитана наполняет ведро и передает его мне. Я беру пустое ведро у Голубоглазого Парня и опускаю его в машинное отделение. Ритм и ускорение, контроль и скорость – мелькающие руки и ведра с тонкими ручками. Целый день борьбы с дырой, которая продолжает расширяться.

Теперь, независимо от количества сливаемой воды, ее уровень почти не снижается. Вода поднялась до пояса. Друг Голубоглазого и остальные возвращаются к насосу, хотя всем понятно, что он отключился навсегда. Мы подобны человеку, падающему с большой высоты и хватающемуся за соломинку. Жажда избежать смерти вызывает веру в чудеса. И эта вера приходит. И было бы настоящим чудом услышать рев этого водяного насоса.

Крепкий Мускулистый Парень изо всех сил пытается запустить механизм – ничего не происходит, совсем ничего. Водяной насос – труп, такой же неподвижный, как тела по всей палубе.

Ужасные волны с жутким грохотом обрушиваются на нас со всех сторон. Наша бедная лодка – теперь волны почти вдвое больше прежних – почти раскалывается надвое. Судно так качает, что помощник капитана теряет равновесие, – вода выливается нам на головы, а не за борт. Море набрасывается на нас отовсюду, а вода в машинном отделении поднимается все выше и выше.

Помощник капитана так проворен, что мы выдыхаемся и сбиваемся с ритма, роняем ведра, теряем концентрацию… и за эти краткие неловкие секунды безнадежно отстаем. Капитан без остановки вращает штурвал то влево, то вправо; он машет Другу Голубоглазого, чтобы тот позвал его помощника. Тот идет на мостик – похоже, поступила новая команда. Этот худощавый и опытный моряк без устали