Читать книгу - "Качал-Батыр - Шакур Сагдулла"

Вдруг Качал-батыр громко хлопнул в ладоши. Бичихан замолчала. Птицы остановились. Зайцы уселись, поводя большими ушами. Суслики замерли на месте. И никто не мог понять, что случилось.

Тогда Качал-батыр забрался на самую высокую кочку и сказал:

— Давайте, друзья, устроим представление: Бичихан будет играть на дудочке, куропатки — петь, перепёлки — плясать…

— А нам что делать? — перебил Качал-батыра фазан.

— А вам — хлопать крыльями.

— А нам? — спросили зайцы.

— А вам — стучать лапками.

— А нам? — спросили суслики.

— А вам — свистеть.

— А ты что будешь делать? — спросила Бичихан.

— А я буду следить за порядком. — И Качал-батыр взмахнул руками.

Бичихан заиграла снова, веселее прежнего. Куропатки запели, перепёлки пустились в пляс, фазаны захлопали крыльями, зайцы застучали лапками, суслики засвистели, и получилось так складно и весело, что все остались очень довольны.

Долго развлекали Бичихан и Качал-батыр своих друзей. А когда они пошли домой, всюду их приветствовали цветы, спрятавшиеся в зелёной траве: они кивали им вслед головками.

Вдруг Бичихан увидела в траве маленький жёлтый цветок.

— Байчечак! — закричала она. — Цветок весны!

Рядом желтел второй байчечак и третий…

Качал-батыр собрал их и протянул Бичихан. Домой они пришли с большим ярким букетом.

Все дети Факир-махалли бросились к ним навстречу с криками: «Байчечак! Байчечак!»

Бичихан стала раздавать всем цветы. Каждый брал по цветку, проводил им по глазам и, довольный, отходил в сторону.

И каждый думал при этом: «Расцвёл байчечак, — значит, весна пришла, значит, конец зиме, значит, скоро тутовник поспеет, и абрикосы, и яблоки…»

Вечером дети пошли из дома в дом и каждому преподносили по цветочку — весточку о весне.

Жители Факир-махалли радостно встречали посланников весны. Они угощали детей сладостями, желали им здоровья. Потом дети пошли в Бай-махаллю, но там их встретили совсем по-другому.

Качал-батыр с большим подносом для угощений шагал впереди. За ним гурьбой шли дети и пели хором:

Вышел на волю цветок-весельчак,

Мёрзлую землю пробил байчечак.

Скоро дехканам земля за труды

Снова подарит зерно и плоды…

Иса-святой, услышав эту песню, выскочил из своего дома с палкой и закричал:

— Вон отсюда, нищее отродье! Помолились бы лучше, чем песни распевать.

Дети направились к дому правителя. Но и там им повезло не больше: не успели они подойти к воротам, как кто-то крикнул сзади:

— Эй, с дороги, с дороги!..

Качал-батыр обернулся и увидел, что стражники ведут охотника Базара со связанными назад руками. Охотника повели во двор, и кое-кто из ребят успел проникнуть туда, прежде чем ворота закрылись. А Качал-батыр проскользнул даже в комнату, где было приготовлено угощение.

Правитель Абдурахманбек важно сидел на деревянном помосте, а кругом расселись толстопузые баи, муллы, чиновники и судьи. Перед гостями стояло угощение — всего было полно, но гости лениво лакомились только сладостями. Все ждали, когда подадут дичь.

Вдруг к правителю подошёл стражник и, поклонившись, сказал ему на ухо:

— Сегодня охотник Базар разленился и не поймал ни одной птицы. Мы схватили его и привели сюда.

— Ведите его ко мне! — закричал Абдурахманбек. — Я его проучу!.. Где птица для моего стола? — кричал он, когда охотника втолкнули в комнату. — Где перепёлки и куропатки? Я сижу голодный, гости мои умирают с голоду, а ты бездельничаешь. Почему в силках нет ни одной птицы?

Охотник молчал — что он мог ответить? — а Качал-батыр быстренько достал из кармана самодельную дудочку и стал играть тихонько ту самую песню, которую Бичихан играла в степи.

И хотя играл он очень тихо, всё-таки какая-то птица, видимо, услышала знакомый напев; она полетела, сказала другой птице, та — третьей, и скоро со всей степи стали собираться к дому правителя птицы, зайцы и суслики.

Тут Качал-батыр вышел из комнаты, смело подошёл к правителю и сказал:

— Украсить ваш праздник пришёл Качал-батыр. Он просит вас милостиво послушать песни.

— Да как ты смел без приглашения явиться в мой дом? — закричал правитель.

— Сегодня мы всех поздравляем с весной, — ответил Качал-батыр. — Все двери для нас открыты. Мы несём с собой песни и радость. Послушайте наши песни.

И прежде чем правитель успел слово вымолвить, Качал-батыр заиграл ту же песню, но на этот раз громко. И тут же со всех сторон донеслись до слуха гостей голоса птиц, которые вторили песне.

Поражённые гости слушали, открыв рты, а правитель уставился на Качал-батыра и спросил:

— Да ты колдун, что ли? Это кто тебе подпевает?

— Птицы, — ответил Качал-батыр. — Вы хотите наказать охотника за то, что он не сумел поймать птиц для вашего пира. А я, если позволите, приглашу их, и они сами пожалуют к вашему столу.

— А не врёшь ты? — с сомнением спросил правитель.

— Прикажите — и увидите сами.

— Ну давай, — сказал Абдурахманбек, и тогда Качал-батыр заиграл громче.

И в ту же секунду во двор правителя спустились перепёлки и куропатки, а в воротах показались зайцы и суслики.

— Начали! — сказал Качал-батыр.

Он взмахнул дудочкой, приложил её к губам, заиграл, а птицы запели, звери застучали лапами.

Гости как зачарованные смотрели и слушали песню, широко раскрыв глаза. Сам Абдурахманбек застыл на месте как истукан. Не очнулся он и тогда, когда птицы и звери, закончив свой концерт, набросились на угощение. И, только увидев, что последняя крупинка склёвана и последняя пиала вылизана дочиста, Абдурахманбек вспомнил, что гости ещё не отведали угощения.

— Дорогие гости, — сказал он тогда, — выбирайте кому что нравится, хватайте и отдавайте поварам птиц и зайцев. Сейчас мы устроим богатый ужин.

Гости бросились ловить птиц. Но было уже поздно. Птицы взвились, покружились в воздухе, дразня голодных гостей, и улетели. Зайцы и суслики прошмыгнули в ворота. Качал-батыр поклонился удивлённому хозяину и тоже покинул дом.

Канатоходец

Раз в неделю на самой просторной площади Ширинсая собирался базар. Тут на базаре одни продавали, другие покупали, сюда приходили отдохнуть после трудов, поделиться новостями, закусить и попить чаю, посмеяться и потанцевать, поспорить и поиграть в кости.

И вот однажды в базарный день Качал-батыр встал пораньше, разбудил Орифа-глашатая и Бекназара-трубача, поклонился им и сказал:

— Дорогие учителя! Разрешите мне сегодня