Читать книгу - "Из истории русской иерархии XVI века - архимандрит Макарий (Веретенников)"

плод принести, се же глаголется житие имети добродетельно. Аще же убо един высок ответ веры кто имать несохранения же ради, ни соблюдения заповедей, яже во Христа плод приносите – мертва бывает лоз; вера бо без дел мертва есть[209]; всзяк же верен о Христе убо мнеся якоже верует всяка бо веща лоза яже о Мне, аще не принесет плода, вземлет ю Отец и, извержет[210] и, кроме сыновня общения, полагает, [Л. 119 об.] плод же приносящую очищает, зде же навыкай яко любо и зело добродетелен есть, кто от Бога помощи требует, а бесплодно ни в винограде быти может, плодно яже съделает Отец, и не токмо может быти в виногради, но рече Господь: в Мне пребудете, и Аз в вас[211], якоже лоза не может плода приносити о себе, аще не пребудет в винограде, тако и вы, аще во Мне пребудете, Аз есмь лоза, вы же рождие, и иже будет во Мне в нем, и той сотво[Л. 120]рит плод мног, яко без Мене не может творити ничтоже[212]. Сия бо рече Христос, хотя проводити нам еже от Него данная власть и живот, угожающи Ему, к животу действо благодати духовныя невидимо действуют, яко слепии видят, хромии ходят, недужни исцелевахуся. И сия внимаше и ина немала разумевашеся от него да не медленна длъгости наложит, но скоро по совету Богом дарныя (!) ему паству чадо Божественыя благодати [Л. 120 об.] святаго собора Великыя Русии радостно слово посылаше писания к сыну своего смиреньства архиепископу Феодосию Великаго Новаграда и Пскова престол держаше тогда. И яко да и се устроить по достоянию веры святыя почести гроб, в нем же тело святаго Иякова разумевати же и чюдесы являющихся от него, такоже и день мощем его принесения память имяни его на всяк год почитати и всему священному собору песново [Л. 121] схваляти у гроба святаго и съвершати Божественую литиргию (!) и прочее, якоже соборная Церковь прият обычай дръжания, тако да празднуют. И якоже дойде писания слово превеликаго пастыря к сыну его смирения и въскоре повеленная совершишася и уставишася день тъи октября 25 день на память святаго апостола Иякова брата Божия по плоти. Лету же тогда сущу 7053 [1545] в царство благочестиваго царя Ивана Васильевича, государя и [Л. 121 об.] Великаго князя всея Русии. И больма[213] нача место прославлятися чюдес ради точения святаго»[214].

3. Письменное наследие Митрополита Московского Макария

Сохранившееся письменное наследие

Письменное наследие святителя Макария до сих пор в должной степени не изучено и не собрано. Его поучения и грамоты рассеяны в различных рукописях и изданиях. В основном письменное наследие Митрополита Макария было опубликовано в различных дореволюционных изданиях. Перечень его произведений приводится в трудах Н. Лебедева и К. Заусцинского[215]. А. Зимин сделал уточнения в определении хронологии документов Святителя и указал их рукописные источники[216].

Здесь предпринимается попытка дать некоторую оценку его трудам. Под наследием подразумевается не только то, что вышло из-под пера самого святителя Макария, но и те документы, которые были ему адресованы. Расположенные в хронологическом порядке, они в своей совокупности дают нам более полное представление о жизни и деятельности знаменитого Первоиерарха Русской Церкви XVI века.

Современники, как правило, дают восторженные отзывы о дарованиях Святителя. Летопись следующим образом описывает усилия Новгородского владыки по введению общежития в монастырях епархии. Собрав настоятелей, архиепископ Макарий «…нача их учити, яко от Живоначалныя Троица от вышняя Премудрости научением, еже им устрояти общее житие, якоже и прежний богоноснии отци написаша. Игумени же, слышавше, приимше добрый совет боголюбиваго архиепископа Макария, тихаго дателя, егоже любит Бог, и оттоле начата устрояти общежители»[217]. Посвятив настоятеля Спасо-Хутынского монастыря архимандрита Феодосия, Святитель поучает его «доволно о духовных, еже пребывати в посте и в бдениех и во всяких добродетелех, и попечение имети о своем спасеном стаде»[218]. Во время мора во Пскове Святитель совершает молебны об избавлении от бедствия, «поучая игумены и священники»[219]. Затем, когда мор появился уже в самом Новгороде, «архиепископ Макарей нача учити игумены и священники и всех людей о покаянии»[220]. Построив в связи с возникшим бедствием обыденный храм, Святитель после литургии «поучив игумены и священники и весь народ, еже пребывати в посте и в молитвах и во всяких добродетелех, и отпусти их»[221]. Архимандрит Хутынского монастыря Феодосий, ранее посвященный святителем Макарием, писал своему архипастырю: «Мне грешному всячески желательно, и желательнейше мне есть сие, еже близ быти тебе, и видети великаго пастыря в храме Святыя Софеа Премудрости Божиа на своем престоле сидяща, и учениа медоточнаго реки изливающа, и напаяюща душа, может бо святый владыко Господи, еже токмо видети тя, злонравную ми душа увещати во благонравие преложитися и во умиление прийти»[222]. Приведенные свидетельства показывают неустанные труды святителя Макария в деле просвещения и назидания своей паствы словом Божиим.

Как новгородцы, так и современники москвичи единодушны в своих отзывах о Митрополите Макарии. Автор Жития святителя Ионы в составе Степенной книги пишет о святителе Макарии, обращаясь к Богу: «…и учительства Божия проповеди исполнити поспеши ему»[223]. Другой автор говорит о Святителе: «…ереем нелестный великий учителю»[224].

Однако вопрос оценки литературно-богословского наследия главы Русской Церкви середины XVI века в научной литературе неоднозначен. Историк Митрополит Макарий (Булгаков; † 1882) так характеризует Святителя, соименного себе: «Митрополиту Макарию, по праву, должно принадлежать одно из самых почетных мест в истории нашей древней духовной словесности. Это право он приобрел не столько своими сочинениями, и немногочисленными, и не представляющими ничего особенного в ряду других тогдашних сочинений, сколько тем, что потрудился собрать воедино, по возможности, все памятники нашей прежней письменности»[225]. Он же излагает содержание нескольких грамот и посланий Первосвятителя. Н. Лебедев пишет о Митрополите Макарии: «В литературном отношении его занимала не современная действительность, а русская старина. У него было стремление не наводнять общество новыми книгами, а собрать и распространить уже имеющиеся… Вследствие этого самостоятельная литературная производительность Макария и необширна, и ничем не замечательна»[226]. Интересна оценка, данная К. Заусцинским: «Вообще, простой и естественный способ выражения выгодно отличает Макария от других современных ему ораторов, у которых часто можно встретить один только набор слов и трескучих фраз без всякого смысла. Неудивительно, что, по свидетельству летописца, все слушатели Макария удивлялись